Мы в ответе за каждое слово. Когда слово сказано, жаловаться поздно. Мы в ответе за все, что произносим. Надо быть бдительным. Из твоих уст выходят слова, враждебные тебе самой, искажающие твою суть. Они не виноваты. Это ты ненароком их обронила, и постепенно они заполняют собою всевокруг. Скоро они займут твое место, заговорят от твоего имени…
Я все еще не замечала тебя. Я была в гордом одиночестве, в окружении слов, пустых и фальшивых. Я обменивалась репликами с разными людьми обоего пола. Наконец, рядом со мной оказался какой-то тип. Увидев ладную блондиночку, он тут же раскатал губы, подошел поближе, спросил: «Где вы живете?», начал задавать всякие личные вопросы, а сам себе думает: «Аппетитная картинка, было бы неплохо…» Он хотел записать мой адрес, номер телефона, назначить свидание. Ну и что здесь такого? Вечеринки для того и существуют, чтобы люди могли познакомиться, встретиться, прикоснуться друг к другу. И нет ничего зазорного в том, что некто желает припасть своим сочным ртом к губам блондинки, недаром же она наряжалась и красилась.
Продолжение вполне предсказуемо: он обнимет ее, возможно, завлечет в свою постель и там овладеет ею.
И вдруг ты вскочил.
Ты буквально примчался из противоположного конца комнаты.
Ты решительно отодвинул стул, перестал притворяться памятником архитектуры. Ты оказался рядом со мной и своим серьезным, не допускающим возражений тоном, не глядя на меня, сообщил, что у меня нет ни адреса, ни телефона, что я переезжаю, что если этот тип желает со мной связаться, он может оставить сообщение на твоем автоответчике, и ты ему непременно перезвонишь. Толстогубый был явно не готов к подобной развязке. Он не посмел тебе возразить, обвел взглядом гостей, наметил себе новую аппетитную блондинку и оставил нас наедине.
Ты стоял как вкопанный рядом со мной. Произнес, по-прежнему не глядя на меня: «Не надо давать свой адрес всем подряд. Вы собирались дать его первому встречному».
Я ответила: «Да, конечно». В конце концов, приятно, когда на тебя смотрят, тебя выбирают, даже если это делает первый встречный. И вдруг мне стало мучительно стыдно за мою неразборчивость, за мое столь очевидное, столь невыносимое одиночество, от которого я была готова избавиться любой ценой, разделив его с «первым встречным».
– Даже если… – вырвалось у меня.
– Если что? – резко переспросил ты, и в голосе отчетливо слышалось полное неприятие банального, доступного.
