— Конечно нет, - продолжал Ривален. - Она известна лишь учёным. И всё жё джааматанцы верили, что навсегда изменили мир. Люди обманывают себя, считая, будто события, участниками которых они являются, имеют огромное значение для истории. Это редко так. Одна империя ничем не отличается от другой.
— А как насчёт Нетерила, принц? Даже я слышал о нём. Существование Нетерила меняет мир до сих пор.
Ривален небрежно взмахнул рукой, прочертив в воздухе след из тени.
— Нетерил исключение. Единственное исключение. Но даже он когда-нибудь исчезнет из человеческой памяти. Всё преходяще, хулорн, и лишь одно остаётся неизменным — конец.
Тамлин хмыкнул.
— Я ошибся на ваш счёт, принц. Вы хуже циника. Вы нигилист.
Ривален пожал плечами.
— Вещи таковы, какими являются, что бы мы не думали на этот счёт. Наша задача — найти смысл в бессмысленности, пока ещё можем. Это делает меня нигилистом?
Улыбка Тамлина увяла. Он завидовал двухтысячелетней перспективе Ривалена.
— Вы верующий человек, принц?
Глаза Ривалена вспыхнули и сузились.
— Бестактный вопрос? - смутился Тамлин. - Извиняюсь, если так. Я подумал...
Ривален взмахнул рукой, на пальцах которой были надеты кольца. Вокруг него заклубились тени.
— Это не бестактность, хулорн. Это прямота. Одна из тех вещей, которые мне в вас нравятся.
Тамлин почувствовал, как расцветает от похвалы Ривалена. Он ценил её не меньше — а возможно даже больше — чем когда-то похвалу отца.
— Я спрашиваю потому, что недавно обдумывал вопросы веры. В моей жизни, я имею в виду. Наш разговор напомнил мне об этом.
— Кризисные времена приводят к подобным раздумьям, - ответил Ривален. - И да, среди моего народа я считаюсь истово верующим.
Это признание немного удивило Тамлина.
— Могу я в таком случае поинтересоваться, каким богам вы поклоняетесь?
Ривален посмотрел в безлунное небо. Когда шейд снова опустил взгляд, он тепло улыбнулся, хотя эта улыбка казалась странно угрожающей из-за его клыков.
— Я поклоняюсь лишь одной. Богине.
— Правда? Из всех, кого я знаю, только жрецы поклоняются единственному божеству.
— Я и есть жрец, хулорн.
Тамлин натянул поводья и посмотрел на Ривалена. Охрана на мгновение растерялась, но быстро взяла их в кольцо.
— Жрец? Я думал, вы... кто-нибудь другой.
— Маг?
Тамлин кивнул.
— Я и жрец, и маг. Теург, как зовёт меня мой народ.
Уважение, которое Тамлин испытывал к Ривалену, удвоилось.
— Это редкое сочетание, принц.
— Возможно, не настолько редкое, как вы считаете. Моя вера никогда не вступала в противоречие с магическими изысканиями.
