— Ото–сан! Озеро. Озеро Дзиппэки.
— Приехали? Наконец–то! — Мужчина приподнял голову, но, закашлявшись, снова уткнулся лицом в колени женщины. Она молча гладила его по спине.
Неподалеку от причала утопало в снегу несколько домов. На крышах виднелись вывески сувенирных лавок, но окна была забиты досками, и присутствия людей не ощущалось. У причала, сколоченного из щербатых досок, среди рыбачьих лодок стоял небольшой туристский пароходик с облупившимися боками.
Когда сани приблизились к пристани, на палубе пароходика появился пожилой человек в мешковатом бушлате цвета хаки, сшитом, видимо, из армейского одеяла, какие привозили с собой демобилизованные солдаты.
Шла вторая послевоенная зима. Один из парней, ехавших в санях, был одет в короткий матросский бушлат, другой — в штаны от летного комбинезона, а на шее одной из девушек красовался шарф из парашютного шелка. Возница был в солдатских обмотках.
Незнакомые спутники их сошли позже других — свертывали одеяло. На женщине оказалось синее пальто, черные брюки и мужские резиновые сапоги. С плеча свешивалась полотняная санитарная сумка, в руках она держала большие узлы.
Мужчина, одетый во все армейское, кроме шапки из заячьего меха, расплатился с возницей. Он был бледен, с ввалившимися щеками, лет двадцати двух на вид. Женщина выглядела старше года на три–четыре, но щеки ее все еще были гладкими и тугими. Пока возница считал мелочь, женщина живыми черными глазами поглядывала на потную спину лошади.
Когда они поднялись на пароходик, капитан в мешковатом бушлате с удивлением поглядел на них и спросил:
— В Хотару едете? Мы никуда больше не заходим.
— Да, мы в Хотару. Возьмите нас, — сказала женщина.
Иллюминаторы были забиты досками, а на полу вместо татами лежали рваные соломенные циновки.
Молодые люди, бросив свернутый занавес, ушли куда–то; женщина, так же как и в санях, соорудила в углу каюты постель из одеяла, и мужчина лег. Она хотела закрыть дверь, но двери не оказалось. Женщина укутала мужчину своим одеялом, села, притулившись к стене, и положила голову мужчины к себе на колени.
Пароходик, мелко содрогаясь, отчалил от пристани. Из открытого дверного проема резко потянуло холодным ветром. Женщина подняла воротник пальто и опустила голову. Вошел капитан с хибати[36] в руках. Она была сделана из пустой консервной банки с отдушиной.
— Подумал, пассажирам холодно будет…
Женщина, удивившись, поблагодарила.
— Ото–сан! Хибати принесли. Не погреешь руки? — спросила она.
