— Да выслушай же! — взмолился Данила. — Ты еще не выслушал. Я не знаю, что случилось ужасного, а я три дня был во-он за той сопкой. Там богатая жила золота. Я набрал полные седельные мешки! Вернись, погляди. Я никуда не отлучался оттуда. Если не веришь, это легко узнать по следам. Илья шагал крупно. Брови грозно сдвинуты. Казалось, он не слушал лепет младшего брата. Данила снова ухватил Илью за рукав, на этот раз тот не стал освобождаться, только переспросил:
— Следы, говоришь? Я не следопыт: меня обмануть легко. Мы все, Ковалевы, в следах не разбираемся.
— Тогда вернись, погляди на золото! Посмотри на ямы, которые я нарыл. Другому столько и за месяц не выкопать! Илья остановился, посмотрел в глаза. Данила стойко выдержал суровый испытующий взгляд. Илья сказал, не взглянув на тюки с самородным золотом:
— Вчера приезжала полиция. Ночевали, тебя поджидали. Час назад уехали. Решили, что ты утек, не вернешься больше.
— Почему полиция? — спросил Данила похолодевшими губами. Илья, внимательно наблюдая за его,, лицом, не спеша проговорил:
— Старый князь Волконский убит. Кистенем по затылку. Его нашли по ту сторону реки. Недалеко отсюда, только перейти вброд, сразу наткнешься. Данила молчал, сразу онемев и похолодев, будто вмороженный в глыбу льда. Старый князь убит, Наталья осталась одна, без защиты. Всеволод — хороший парень, но не жилец в таком городе, у него нет когтей.
— Ты хоть понимаешь? — донесся как сквозь вату настойчивый голос брата. — Если возле брода, то шел к тебе. Кумекаешь? Выходит, убил ты. Больше некому.
— Дурость, — прошептал Данила.
— Не дурость. Это я верю, хоть малость и сумлеваюсь, а другие кричат: убивец ты. Все знают, вы с князем поцапались. Лучше бы полицейские дождались тебя! Попадешься народу, забьют кольями. Или дотащат до ближайшего дуба с крепкими ветвями.
— Что думает Наталья?
— Да какая разница, — отмахнулся Илья досадливо. — Она просто молодая девка. Власть была у князя, а теперь, сказывают, перешла к этому, адвокату. Не по закону, а по влиянию. У него не только кулаки на месте, но и мозги! В городе нет адвоката, который бы мог с ним тягаться. Во всем Приморье нет. Говорят, его видели с бродягами, беглыми каторжниками, но улик нет. Скользкий, не ухватишь. Половина города на него работает, а другая половина — боится. Данила опустился на порог, повесил голову. Илья расседлал коней, отвел их под навес. Когда Данила поднял голову, в его глазах горела отчаянная решимость:
