Минутное молчание. Потом:
— Понимаю. Приеду сам, но только около полудня.
— В самый раз. Спасибо.
Хенрик положил трубку. Послышались шаги и голоса. Голоса становились все отчетливее. «Мелецкий, — разобрал Хенрик. — Наверно, продал Шаффер. Он один или с людьми?»
Хенрика ослепил луч света. «Мог меня сейчас убить. Сделать нырок в сторону? Поздно».
— Погасите эту мерзость, — сказал Хенрик.
— Что вы здесь делаете? — услышал он голос Мелецкого. Мелецкий был один, остальные остались на улице. Столкновения не будет, Смулка не проговорился.
Хенрик отвернулся. Увидел свою огромную тень, карабкающуюся на стену.
— Перестаньте светить в глаза! — закричал Хенрик.
Свет пополз на потолок. Мелецкий подошел к коммутатору, приложил трубку к уху, перевел рычажок.
— Сигнал есть, — сказал шеф. — Это Зельно?
— Да.
Мелецкий выключил аппаратуру.
— Вы звонили? — спросил он.
— Да.
— Уполномоченному?
— Нет. В милицию.
— Еще лучше! Что вы ему наплели?
— Я вас только выручил, — сказал Хенрик невинно. — Я доложил, что курорт не разрушен, оборудование в комплекте и что мы ждем переселенцев.
— Я вам звонить не поручал.
— Ах, пан шеф, — пробовал обратить все в шутку Хенрик. — Ведь задачу нам объяснили вы.
— Я запрещаю вам делать что-либо самочинно!
— У меня были самые лучшие намерения.
— Что вам ответила милиция? — спросил Мелецкий. Хенрик заколебался.
— Они сказали, что время есть.
— Что еще? — спросил Мелецкий. Хенрик вздохнул.
— Коних, — сказал Мелецкий. — Вы хотели бы здесь подзаработать?
— Конечно.
— Тогда будьте поосторожней с милицией. Может сорваться крупное дело.
— Понимаю, пан доктор.
На улице их ждал Шаффер. Он стоял ссутулившись, красный глаз сигары блуждал в темноте где-то на уровне лица.
— Предатель, — шепнул Хенрик, проходя мимо. Красный глаз заколебался. Шаффер подавился дымом.
— Как можно! — закашлялся он в темноте. — Как можно! — И пошел за Хенриком, выкрикивая сквозь кашель слова возмущения. Хенрик не слушал.
— Быстрее, — сказал Мелецкий, — там наши буйствуют.
— Смулка, да? — спросил Хенрик.
— Смулка спит, — сказал Мелецкий. И пренебрежительно махнул рукой. — Упился, как свинья, и спит.
