Зал уже рычал и стонал, стены сотрясались от мощного хохота, возмущения, и воплей собравшихся.
– Вот и ответ! По-моему, все понятно! – сказал он, показывая на зрителей. – А кому это нужно? – повторил он и тихо, со слезами на глазах произнес, – это нужно собакам,… простите, людям. Наша передача нужна людям! – и оглядел собравшихся. – Итак, я считаю, диагноз поставлен! Он понятен и обсуждению не подлежит! Кто еще желает развить тему? Кто хочет высказаться?
Микрофон схватил человек, похожий на человека.
– О! Это наш знаменитый, всем известный писатель! Говорите, Писатель! Вам слово!
Писатель подтянулся и бесстрастно низким голосом заговорил:
– А по моему разумению, этот человек просто сволочь! Подонок!
Зал зашумел, затрясся в нетерпении. Вот когда стало по-настоящему интересно.
– Это урод, которому миллиона мало! И никакой он не сумасшедший, несмотря на то, что он любит музыку, – добавил он. – Просто ему миллиона мало! Он пиарится, набивая себе цену. Он хочет много этих самых миллионов. Те, кто взял их, как наш господин Математик, – и кивнул в сторону потрепанного пиджачка, – больше не получит ничего… и никогда! А этот получит! Получит намного больше! И вот доказательство! Что же ты, Гоша, не взял миллион и не отдал его своей школе? Своему университету? Не отдал институту, в котором работал много лет? Там в нем так нуждаются. Там до сих пор считают по логарифмической линейке, а компьютер увидят через сто лет! Да и то – один! Что же вы так не поступили, господин, Гоша? Ответ прост! Гоше мало, – он забрался в свою нору и ждет много этих миллионов! И получит их! Обязательно получит, а вы останетесь ни с чем, – и снова посмотрел на Математика. – Скажете, что я не прав?… То-то же!
– Вот еще один диагноз! Еще один приговор! Кто еще? Кто добавит? – поднимал рейтинг передачи ведущий, уже подлетая к потолку, к куполу-небесам светлого Шоу-Зала! Превращался в яркое пятно экрана, которое сейчас освещало миллионы телевизоров в домах людей и их собак. – Говорите! Слушаем Вас!
И тут человек, или не человек вовсе… Собака… Нет, не собака. Непонятное инопланетное существо, взяв микрофон, начало ритмично покачиваться на глазах у всех. В ушах его тряслись тысячи маленьких сережек, в носу колечек, а все его тело, одетое в удивительную майку и шорты, было покрыто сплошной росписью, как стены Собора или рекламный щит на улице. Он говорил, покачиваясь в такт:
– Нет, ну чисто банальнно. Блинн.
Мы обсуждаем это баббло.
