Потом, не моясь, он переоделся в чистый хитон, хорошие сандалии и причесал волосы и бороду. У входа в казарму он встретился с Диодором, чистым и аккуратным, как только что отлитая застежка, и Никнем, по всем признакам серьезно простуженным. Снаружи их ждали воин и городской раб: раб — чтобы нести то, что они захотят прихватить с собой, воин — чтобы отвести их к архонту.
Воин отвел их в городскую крепость — каменную башню с тяжелыми бастионами и стенами толщиной в шесть локтей. Люди Мемнона, грозные в своих плащах, сторожили вход. Другие караулили закрытую дверь в конце длинного холодного портика. Стены и стража до некоторой степени подготовили Киния к тому, что его ожидало. Архонту вольного города не нужны крепость, стража и толстые стены. Архонт вольного города либо у себя дома, либо на агоре занимается делами. Поэтому Киний не удивился, когда стражник у входа знаком велел его людям остаться. Он сказал «ждите меня здесь» и прошел. Воин — варвар в витом металлическом ошейнике — забрал у него меч.
Киний смотрел, как открывается дверь, услышал звон оружия — внутри еще стражники — и вслед за проводником прошел в темную, теплую комнату, богато украшенную золотом. Статуи богов в золотых одеяниях; персидские занавеси, расшитые золотыми нитями; золотые лампы, свисающие на цепях с потолка, льют слабый золотой свет; железная жаровня на золотых ножках рдеет и испускает ароматный дым; золотая ширма; стол, уставленный золотыми чашами и большими золотыми сосудами, и за этим столом, почти невидимый в благовонном полумраке, сидит в кресле человек с золотым венцом на голове. За ним стоит Мемнон, его доспехи словно горят в этом красном свете. По сторонам от сидящего стоят с тяжелыми дубинами в руках два мускулистых человека в львиных шкурах.
— Киний из Афин? — Голос мягкий, тихий. Полутьма и аромат создают впечатление, что это голос бога, доносящийся издалека. — Ты опоздал на пятьдесят дней. — Негромкий смех. — Нелегко путешествовать на край света, верно? Пожалуйста, налей себе вина — оно у твоего локтя. Расскажи мне о своих приключениях.
— Рассказывать почти нечего, архонт. Я хотел привести с собой лошадей и привел. Прости, что опоздал.
Киний обнаружил, что выведен из равновесия. Благоухание душило его, впивалось в горло. А люди в львиных шкурах — опять варвары — казались недвусмысленной угрозой.
— Не надо извиняться, молодой человек. По крайней мере за опоздание. Такое бывает часто. Расскажи, как ты сюда прибыл.
