— Думаешь, она прямо сейчас выступила против гетов?
Киний посмотрел: на берегу осталось около двух десятков скифов. Он взглянул на своих людей, на лошадей, на мгновение увидел пленного — гетского мальчишку, и ему пришла в голову нехорошая мысль.
— Никий, всем садиться верхом. В доспехах. Немедленно. Господа, едем вдоль берега. На варваров не обращать внимания. Бьюсь об заклад, они нас не тронут. Гермес, не допусти, чтобы они к нам привязались.
Отряд двинулся двойной линией.
Киний подвел своего боевого коня к Краксу, который ехал на его кобыле. Кинию пришлось силой сдерживать жеребца: тому понравился запах кобылы, он морщил губы и фыркал.
— Кракс, как только мы разобьем лагерь — я говорю серьезно, — уведи мальчика-гета в палатку, и оба сидите там. Эти варвары…
Он понял, что ему, в общем, нечего сказать. Варварам нужен гет. Он только что сам их настроил против него. И вряд ли Кракс это понял.
Но Кракс понял и, вероятно, еще до того, как услышал слова Киния. Он кивнул.
— Амазонки хотят крови.
— Амазонки? — переспросил Киний, удивленный образованностью раба из деревни.
— Амазонки. Женщины-воительницы. — Кракс взглянул на мальчишку-гета. — Я его защищу.
— Не лезь на рожон, парень.
Киний жалел, что ему некогда разобраться в политике этих равнин и узнать, каково происхождение этих трижды проклятых застежек.
Колонна двигалась. Скифы держались поодаль.
— Ты гет? — спросил Киний Кракса.
Тот искоса посмотрел на него и сплюнул.
— Нет, — ответил он, — бастарн.
Киний слышал о бастарнах.
— Но ты знаешь этих людей? — спросил он.
Кракс покачал головой.
— Геты воры. А скифы — чудовища. Они никогда не берут рабов, только убивают, сжигают и уходят. А еще они колдуны.
Киний закатил глаза. Слушал не только он, и он услышал кое-какие комментарии.
— Колдуны… Кракс, колдуны годятся только на то, чтобы пугать детей и рабов.
Кракс кивнул.
— Конечно. — Он огляделся. — У них есть люди… — Он замолчал, явно не зная, как выразить свою мысль. — Они ужасны. Это все говорят. А геты просто воры. — Он посмотрел на Киния. — Я правда свободен?
— Да, — ответил Киний.
Кракс сказал:
— Я буду сражаться за тебя. Всегда.
Они разбили лагерь у реки еще до того, как солнце заметно спустилось к горизонту. Сразу же поставили палатки, потому что Киний и Никий всем объяснили причину, и Кракс вместе с гетом исчезли. Скифы занялись своим станом. Ателий не пошел к ним. Он оставил свою лошадь с лошадьми греков и сел у первого разгоревшегося костра. Киний уселся с ним рядом.
