Так вот какая она на самом деле, подумал он. Да.
— Жди здесь, — сказал он Никию. Знаком попросил Ателия сопровождать его, коснулся коня плетью — ее плетью — и поскакал к ней по траве.
Стрелял мужчина. Когда Киний натянул узду, этот мужчина пустил лошадь вначале шагом, потом галопом по плоской, заросшей травой площадке у самой реки. Он склонился к шее лошади и выпустил стрелу в пучок травы. В его пальцах появилась вторая стрела, и он выстрелил в упор, так сильно наклонившись на лошади, что наконечник стрелы едва не коснулся цели; всадник пронесся мимо, повернул лошадь, уже наложив на тетиву третью стрелу, и одним гибким движением натянул лук и выстрелил. Последняя стрела на мгновение черной полоской повисла в воздухе и вонзилась в землю в ладони за мишенью. Остальные саки кричали и приветствовали стрелявшего.
Киний посмотрел на Страянку. Она сделала глубокий вдох, все ее тело сосредоточилось на цели, как охотничий пес — на раненом олене. «Как перед мужчиной», — сказал Филокл. Обнаженная грудь и линия мускулистого плеча до самой шеи — точно у Артемиды работы Фидия, но афинский ваятель никогда не видел на женском лице такого выражения — сосредоточенной целеустремленности.
Киний молчал.
Не глядя по сторонам, Страянка пятками коснулась боков лошади, и та с места пошла галопом. Первая стрела взвилась в воздух одновременно с первым прыжком лошади. В руке, натягивавшей тетиву, Страянка держала еще три стрелы; как фокусник, перебросила одну из них, натянула лук и выстрелила, наклонившись к самой цели, как мужчина до нее; она висела на лошади под немыслимым углом, косы вились за головой, на руках от усилий взбухали мышцы, а бедра и ноги слились с лошадью в единое целое.
Киний затаил дыхание.
Она наложила на тетиву последнюю стрелу и повернулась с такой стремительностью, что торс словно вращался сам по себе; снова выстрелила, и ее стрела оставалась невидимой, пока не пронзила травяную цель. Под приветственные крики Страянка извлекла из горита пятую стрелу, снова повернулась и выпустила ее; тело Страянки устремилось вверх, как у жрицы, молящейся Аполлону, стрела взвилась в голубое небо и зависла на вершине дуги, словно подхваченная рукой бога, прежде чем упасть к земле и пронзить пучок травы. Еще прежде чем стрела попала в цель, Страянка осадила лошадь и повернулась под восторженные крики сакских воинов и греков, стоявших выше по берегу.
Крики не стихали, хотя собралось не больше пятидесяти человек, слышались высокие голоса женщин и мужские басы. Несколько человек вышли вперед, приветственно поднимая руки, поздравляя, а пожилая женщина, трубач Страянки, подъехала и обняла ее.
