Он внимательно наблюдал за царем. Парень моложе, чем Александр, когда тот переходил Геллеспонт[55], лицо у него мягкое, на нем нет следов трудного жизненного опыта. Широко расставленные глаза говорят о добром нраве, а жесты свидетельствуют о достоинстве. Кинию понравилось то, что он увидел.
Принесли греческое вино в глубоких кувшинах и налили в большую золотую чашу. Из этой чаши царь разливал вино в чаши гостей и передавал им, каждый раз благословляя. Наполнив чашу Киния, он сам отнес ее туда, где сидел Киний.
Киний поднялся, не зная, чего требуют приличия: он не привык, чтобы ему прислуживал кто-нибудь, кроме рабов.
Царь заставил его снова сесть.
— Да пребудет на тебе благословение девяти небесных богов, Киний, — сказал он по-гречески. Говорил он с акцентом, но в целом чисто, хоть и на ионический манер.
Киний взял чашу и отпил вина: он видел, что так делали другие. Вино неразбавленное, настоящее хиосское.[56] Киний отпил, и в его желудке вспыхнул огонь.
Царь снова сел с чашей в руке, совершил возлияние и прочел молитву. Потом наклонился вперед.
— Перейдем к делу, — сказал он. Держался он напористо и в то же время робко, как бывает в молодости. — Будет Ольвия сражаться с македонцами или покорится им?
Киния поразило то, как быстро и без обиняков царь перешел к сути. Он ошибочно находил сходство между саками и персами, и оттого ожидал долгой, церемонной предварительной беседы о пустяках. И сейчас не знал, что ответить.
— Послушай, Киний, мои друзья уже говорили с тобой об этом. — Царь наклонился вперед, пользуясь своим преимуществом. — Как поступит Ольвия?
Киний заметил, что в поисках одобрения царь все время поглядывает на Страянку. Вот как.
— Я не могу говорить от имени Ольвии, господин.
Киний посмотрел царю в глаза. Молодой царь красив — почти как Аякс, курносый варварский нос лишь слегка портит его. Киний стал потягивать вино, выгадывая себе время для размышлений.
— Думаю, архонта вначале нужно убедить, что угроза со стороны македонцев — не выдумки.
Царь кивнул и переглянулся с рослым бородачом слева от себя.
— Так я и думал. Доказательств у меня нет. Позволь задать вопрос иначе: если македонцы выступят, покорится ли им Ольвия?
Киний подозревал, что парень задает вопросы, которые заранее заучил наизусть. Он пожал плечами.
— И опять: нужно спросить архонта. Я не могу говорить от лица Ольвии.
Он поежился: Страянка равнодушно посмотрела на него, а потом с улыбкой повернулась к царю.
