— И их царь бродит тут со знахаркой и сотней придворных в поисках поддержки маленького городка на берегу Эвксина? Расскажи о чем-нибудь другом.
Филокл выплеснул остатки вина.
— Я из-за тебя обмочусь. Они варвары, Киний. Я не понимаю, какую роль играет их царь, но он не подставное лицо и не азиатский тиран. Насколько я понял, он царь только тогда, когда совершит что-нибудь «царское». В остальное время он вождь своего племени — которого здесь только часть. Его охрана, если угодно.
Киний снова лег.
— Расскажи мне об этом утром. Мне лучше. Утром я намерен проверить, смогу ли ехать верхом.
— Того же хочет Страянка, — сказал Филокл. Он насмешливо улыбнулся. — Готов биться об заклад, какой бы головой ты ни думал.
Едва стало известно, что Киний встал и оделся, его вызвали к царю. Готовый к этому, он надел лучший хитон и хорошие сандалии. Доспехи надевать не стал, как будто еще слишком слаб, чтобы носить тяжести. Снаружи его ждали провожатые — восемь человек ольвийцев в лучших плащах сидели неподвижно, как изваяния. Выглядели они воинами до мозга костей и сопроводили Киния к шатру царя сквозь толпы любопытных саков. Собаки лаяли, дети тыкали в чужаков пальцами. Они пересекли несколько локтей грязного снега. Шатер царя был самым большим, и дверь в него оказалась двойной, ее пришлось открывать сопровождающим.
Внутри было так тепло, что Киний, как только позволил этикет, сбросил плащ. Вокруг огня полукругом сидела дюжина саков. Они сидели скрестив ноги, разговаривали и, когда вошел Киний, сразу встали. В центре стоял юноша, — вернее, молодой человек с густыми светлыми волосами и короткой светлой бородой. Его положение свидетельствовало, что именно он царь, но если исходить из великолепия одежды и обилия золотых украшений, царем мог бы оказаться любой из двенадцати саков.
Справа от царя стояла Страянка. Лицо ее было замкнутым и холодным, она мельком бегло взглянула на Киния, посмотрела на Филокла и перевела взгляд на царя.
За царем стояла Кам Бакка в простом длинном белом плаще, волосы зачесаны наверх и убраны. Она приветственно наклонила голову.
Царь улыбнулся.
— Добро пожаловать, Киний.
В шатре сели, и Киний постарался — неудачно — повторить грациозные движения саков. Вместе с ним вошли Филокл и Эвмен и сели по сторонам на заранее обговоренные места, а Ателий устроился чуть правее, на своего рода «ничейной земле» между обеими группами.
Усевшись, Киний сразу заговорил.
— Благодарю тебя, о царь, за гостеприимство. Ты очень щедр. Я был болен, и твой лекарь излечил меня.
