— У меня ничего не было, — произнесла я. — В селении мне случалось голодать, но ты посадил меня под замок, лишив даже такой жизни. И ты все еще думаешь, что судьба жестока с тобой?
— У меня нет выбора, Касс.
— Зачем ты пытаешься меня убедить? Хочешь, чтобы я тебя простила? Сказала, что понимаю?
— Ты говорила, что понимаешь.
— Говорила, что знаю, почему ты это сделал. Знаю, чем руководствовался. Ты превратился в крупного игрока Синедриона, нажил врагов и решил, что через меня они смогут добраться до тебя. Но это не повод держать меня взаперти.
— А как бы ты поступила?
— С каких пор тебя интересуют мои мысли, мои желания?
Теперь он разозлился:
— Все всегда зависело от тебя. У меня не было жизни, она началась лишь после твоего ухода.
— Мы жили вместе. У нас была жизнь. — Я как обычно подумала о тех годах, что мы провели вместе, вдвоем на задворках деревни. — Тебе просто хотелось другую.
— Не другую, а свою. Собственную. А ты сделала ее невозможной. Теперь я на пути к достижению чего-то большего и не могу позволить тебе опять все испортить.
— Так ты разрушил мою жизнь, чтобы защитить свою?
— Да как ты не понимаешь: из нас двоих жизнь положена лишь мне! Ты всегда поступала так, словно мы оба можем получить то, что хотим. Так не бывает, мир устроен по-другому.
— Так измени его. Ты утверждаешь, что стал могущественным и влиятельным, можешь принимать решения. Ты не задумывался, что мы меняли этот мир каждый день, пока были вместе?
Он затих, затем подошел и устроился рядом со мной. Коротко вздохнул, откинувшись на спину, и подтянул к груди колени, гораздо выше моих. Волоски у него на руках, раньше выгоравшие на солнце, выглядели намного гуще и темнее, чем я помнила.
Мы оба очень изменились за прошедшие годы, но наши тела все еще двигались, зеркально копируя друг друга: мы по привычке сидели бок о бок на моей кровати, прислонившись к стене, как и много лет назад в деревне, когда родители спорили внизу на кухне. Как и тогда, я ему шепнула:
— Ты не должен быть таким, Зак.
Он встал и вынул ключи из кармана.
— Я бы и не был, если бы не ты. Если бы ты не усложнила все с самого начала.
За месяцы в камере я тщательно продумала свою речь и дала себе слово, что останусь невозмутимой. Но позабыла о намерениях, когда Зак направился к двери.
Кровь вскипела в венах при мысли о том, что я вновь останусь в камере одна. Я вскочила и рванула к нему, уцепилась за связку ключей. Зак был выше меня на полголовы и намного сильнее — куда мне до него после шести лет на голодном пайке в селении и месяцев заключения. Он не напрягаясь удержал меня за горло на расстоянии вытянутой руки. Я царапалась и брыкалась, отлично понимая, что это бессмысленно. Если даже получится его вырубить или сломать руку, я сама свалюсь без сознания. Но мне казалось, что я борюсь не с ним, а со стенами камеры, бетонным полом и равнодушными часами, которые проходили мимо, пока я сидела взаперти.
