Огненная проповедь - Франческа Хейг

Я всегда думала, что меня заберут ночью, но шестеро всадников въехали на равнину, когда солнце стояло в зените. В разгар страды весь поселок вставал затемно и трудился до ночи. На отравленных землях, отведённых омегам, приличного урожая не вырастить. В прошлом сезоне ливни обнажили глубинный слой пепла, оставшийся после взрыва, поэтому корнеплоды дали совсем редкие и чахлые всходы. На всем поле картофель пророс вниз, а не вверх, и мы выкапывали сморщенные, испещренные глазками клубни глубоко в испорченной почве. Из-за этого погиб мальчишка — его засыпало. Яма была не так и велика, но глиняная стена обвалилась, и он не сумел выбраться. Я подумывала двинуться дальше, но неурожай случился повсеместно, а в голодные времена ни в одном поселении не привечают странников.

Поэтому я осталась на еще один суровый год. Вспоминались рассказы о большой засухе и неурожае, длившихся три года подряд. Я тогда была ребенком, но даже сейчас четко помнила мертвые костлявые туши домашней скотины, валявшиеся в пыльных полях. Засуха произошла более десяти лет назад. «Сейчас такое ни за что не повторится», — твердили мы, словно заклинание, как будто частые повторы способны сделать желаемое правдой.

Весной мы старательно выхаживали молодые побеги на пшеничных полях. А над уродившейся морковью — её налитым видом и длиной — вовсю хихикали подростки. Со своей деляночки я собрала полный мешок чеснока и отнесла на базар на руках, как ребенка. Всю весну я наблюдала, как крепнет и растет пшеница на общественных полях. За моим домишком головокружительно благоухала лаванда, привлекая пчел, а полки в кладовой ломились от припасов.

Они явились посреди жатвы. Сначала я их почуяла. Сказать по правде, я ощущала приближение беды уже несколько месяцев, но сейчас явственно почувствовала внезапную тревогу, которую не объяснить неясновидящим. Произошла неуловимая перемена: словно туча проплыла, заслоняя солнце, или ветер сменил направление. Я резко выпрямилась с серпом в руках и уставилась на юг. Когда с окраины донеслись первые крики, я уже бежала. Кричать стали ближе, и появились шестеро всадников. Остальные селяне тоже припустили прочь — альфы частенько совершали набеги на поселения омег, забирая все мало-мальски ценное. Но я-то знала, зачем они явились в этот раз. И знала, что удирать нет никакого смысла. Я опоздала на шесть месяцев, а ведь мать меня предупреждала.

И сейчас, поднырнув под забор и мчась к заваленной щебнем границе поселка, я понимала, что уже попалась.