Машина для питания. Но, может быть, это машина и для выздоровления?
Ученых обуревало нетерпение. Два образца древней цивилизации, действие которых они уже видели: оружие и питающая машина, сумасшедшим образом возбуждали их воображение. Они горели желанием задать вопросы Элеа и открыть эту машину, которая, по крайней мере, не была опасной.
Газетчики были счастливы. После смерти Ионеску, из которой они сделали сенсацию, снова не менее невероятная информация, и на этот раз оптимистическая. Всегда неожиданное, белое после черного — эта экспедиция была поистине Эльдорадо для журналиста.
Наконец Элеа отодвинула от себя машину и посмотрела на всех, кто ее окружал. Она сделала усилие, чтобы заговорить. Ее едва было слышно, но каждый услышал ее слова на своем языке:
— Вы меня понимаете?
— Да…
Все кивали головами, да, да, да, они понимали…
— Кто вы?
— Друзья, — ответил Симон.
Но Леонова не могла больше сдерживаться. Она думала о всеобщем распространении питающих машин среди бедных народов, голодных детей и чуть ли не скороговоркой выпалила: "Как она работает? Что вы туда кладете?"
Элеа, казалось, не поняла или расценила эти вопросы как детское гу-гу-гу. Она продолжала свою мысль и, не отрывая взгляда от Симона, спросила:
— Нас должно было быть двое в Убежище. Я была одна?
— Нет, — ответил Симон, — вас было двое — вы и мужчина.
— Где он? Он умер?
— Нет. Его еще не реанимировали. Мы начали с вас.
Она замолчала на какое-то мгновение. Казалось, что эта новость, вместо того чтобы обрадовать, непонятно почему озадачила ее.
Она глубоко вздохнула и произнесла: "Он — это Кобан. Я — это Элеа". И снова спросила: "Вы… кто вы?"
И снова Симон не нашел ничего лучшего, как ответить: "Мы друзья…"
— Откуда вы?
— Со всего мира…
Это, казалось, ее озадачило.
— Со всего мира? Я не понимаю. Вы из Гондавы?
— Нет.
— Из Енисора?
— Нет.
— Так откуда вы?
— Я из Франции, она из России, он из Америки, он из Франции, он из Голландии, он…
— Я не понимаю… Разве сейчас Мир?
— Хм… — произнес Гувер.
— Нет! — сказала Леонова. — Империалисты…
— Замолчите! — приказал Симон.
— Мы вынуждены, — начал Гувер, — защищаться от…
— Уйдите! — сказал Симон. — Выйдите все! Оставьте нас.
Гувер покраснел.
— Мы глупы… Извините нас, но я остаюсь…
Симон повернулся к Элеа:
— То, что они сказали, ничего не значит. Да, сейчас Мир… Мы живем в Мире. Вы тоже в Мире. Вам нечего бояться…
Она издала глубокий вздох облегчения. Но было видно, как она боязливо задала следующий вопрос: "У вас есть новости… новости из Больших Убежищ? Они продержались?"
