В Светлых садах было в самом деле светло. Высокие яблони росли безо всякой системы, далеко друг от друга. В их мощных стволах, тяжелых изгибах веток откровенно заявлял о себе избыток жизненной силы. И в то же время сад не мог скрыть свою старость. Она проскальзывала и в этой вызывающей мощи деревьев, и в их безумной щедрости. Плоды несказанной красоты и размеров спешили передать всем нехитрую философию сада: "Вот родил, постарался..." Илья знал этот сорт яблонь: каждый раз они плодоносили будто в последний раз; им нравилось обманывать самое себя.
- Что в Школе? - поинтересовался Илья. - А то все о Жданове да о Ефремове говорим. Мне уже эта парочка надоела. Ефремов, кстати, завтра тоже улетает.
- В школе как в школе. - Гарт срывал плоды аккуратно, по одному, любуясь каждым яблоком. - Новые люди, новые хлопоты... Начинаем подумывать о специализации Садовников.
- Хирурги, разумеется, пока не нужны?
Юджин развел руками.
- А историков, кстати, нам крайне не хватает, - добавил он, поглядывая на Армандо. - Я вам даже завидую... Какие темы! История гуманизма... Роль рационального и чувственного... Миф о Христе... Великолепные темы.
Затем Юджин рассказал, что в совете Мира сейчас рассматривается вопрос об определении официального статуса Службы Солнца, как планетарной организации на уровне педсовета. Таким путем, например, утвердился полтораста лет назад совет Морали, который взял на себя контроль за соблюдением правил человеческого общежития...
- Правильно! - обрадовался Илья. - Статус совета - это уже признание. Мы нужны планете!
- Кто спорит, - согласился Гарт. - Нужны. Но узаконивать Службу рано. Преждевременно. Мы ищем сейчас. Тот же статус свой ищем. Экспериментируем. Отбиваемся от пережитков прошлого и находим новые проблемы. Бледнеем от неудач... Рано, братцы! Кстати, Юго-западная зона высказалась против предложения.
- И Иван Антонович? - удивился Илья.
- Одним из первых.
Армандо слушал их с нескрываемым любопытством.
У Ильи потеплело на сердце - "самородок" явно понравился руководителю Школы. Немногословный, добряк, ранимый. А какой у Армандо доверчивый взгляд. И отвлеченный. Обращенный в себя, в свои размышления.
Не беда, подумал Илья, если из него не получится "оперативника". Даже к лучшему. Служба Солнца активно обрастает собственными теоретиками. Вон и Егор... Его, помнится, еще на втором курсе приглашали в НИИ Счастья. После статьи о новых тенденциях самовыражения. "Желание человека реализовать себя как личность мы можем теперь постулировать в качестве первейшей жизненной необходимости..." Кажется, что-то в этом роде... Прав Егор, трижды прав. Ведь и Анатоля не так любовь, как боязнь собственной тщеты измучила. Помнишь мысли его, подслушанные зимой, в Карпатах? Как душа его кричала. Как жег его огонь - "несостоявшийся, несостоявшийся..." Господи, неужели он перегорел, перебесился, перебродил? Неужели его, наконец, прибило к берегу? К тому берегу, где жизнь и горечь, где всего понемногу, где друзья...
