А затем он посмотрел на меня, в свете бассейна его глаза блестели как у кошки.
— Теперь, когда ты наконец полностью изменилась, остерегайся крадущейся нечувствительности. Люди мирятся со смертью, они могут не желать этого, но они признают неизбежность разрушения человеческого тела. Вампиры, с другой стороны, бессмертны. Они разрабатывают стратегии для защиты этого и часто забывают подробности жизни между превращением и осиновым колом.
Он покачал головой. — Ты обладаешь удивительной силой вампира, но ты дорожишь своей человечностью и заботишься о тех, кто был в твоей жизни до превращения. Оставайся такой, — сказал он. — Оставайся такой, какая ты есть.
— Прекрати заигрывать со мной, Салливан, — сказала я сухо, и я не шутила. Этан был довольно соблазнительным, когда был зол, но я не была готова к обольстительному Этану.
— Я как никогда честен, — произнес Этан и поднял руку, показав два пальца. — Честное скаутское.
Я хмыкнула с сомнением и посмотрела на небо. Земля двигалась вокруг своей оси, и вечер цвета индиго начинал меняться и светлеть.
— Нам лучше зайти, — предложила я. — Конечно, если ты не хочешь проверить свою чувствительность к солнцу.
— Я пас, — ответил Этан, вставая и протягивая руку.
Я шла за ним через двор к кирпичному патио[8], расположившемуся за Домом, а потом к заднему входу. У двери он потянулся к ручке, но вдруг остановился. Я посмотрела на него.
— Знаешь, я не твой отец.
Мне понадобилось время, чтобы найти, что ответить.
— Извини?
— Я способен делать комплименты и быть при этом искренним.
Я уже собиралась съязвить ему в ответ, но вдруг осознала, насколько его замечание верно. С помощью комплиментов вынуждать людей плясать под свою дудку — это было тем, что всегда делал мой отец. Очко в пользу Этана за то, что он заметил разницу.
— Спасибо и на этом, — ответила я с легкой улыбкой на лице.
Он снисходительно кивнул. — Всегда пожалуйста. Увидимся вечером.
— Спокойной ночи, Салливан.
— Спокойной ночи, Страж.
Глава 4
ЧТО ПРОИСХОДИТ В ЧИКАГО… ОСТАЕТСЯ В ЧИКАГО
Я проснулась внезапно и резко, села на кровати в своей комнате в Доме Кадогана, посреди груды книг об американских оборотнях. Откинув с лица челку, понимая, что опять заснула в разгар исследования. Это была сложная вещь — жизнь от заката до восхода солнца — глубокий, головокружительный спуск в бессознательное состояние, когда солнце начинает подниматься, и внезапное пробуждение, когда опускаются сумерки.
— Добро пожаловать в жизнь вампиров, — пробормотала я громко, приветствуя плакат с изображением бывшего друга — бывшего бойфренда. Я сложила книги в кучку на своей кровати, затем встала и потянулась. По крайней мере, я переоделась в пижаму прежде, чем погрузилась в бессознательное состояние, моя майка с надписью ЖЕСТКАЯ ЛИЦЕНЗИЯ задралась, когда я подняла руки над головой, потягиваясь. Оранжевая футболка точно не соответствовала синим боксерам Кабс
