К. – Давайте определим: кто «Они»?
Р. – Вы настолько наивны полагать, что, если бы я был с ними знаком, то я бы тут сейчас и сидел?
К. – Почему?
Р. – По одной простой причине, что тот, кто с ними знаком не должен попадать в положение, когда он вынужден доносить на «Них». Это же элементарное правило конспирации, которое вам должно быть известно.
К. – Но вы сказали, что они банкиры?
Р. – Нет. Запомните, я всегда говорю о только Финансовом Интернационале, и когда о них заходит речь, я всегда говорю «Они», и ничего больше. Я знаю только факты, но не планы. Я думаю, что не ошибусь, если скажу, что ни один из этих людей не занимает политической должности во всемирной банковской системе… они назначают на политические и финансовые должности только маклеров, брокеров, комиссаров. Естественно, преданных и лояльных им людей, которых они имеют возможность контролировать тысячами разных способов. Таким образом, тут надо различать банкиров и банкиров, тех, кто делает деньги из воздуха, и тех, кто просто банкиром числится, а на самом деле, он просто клерк высокой должности, то есть банкир банкиру рознь.
К. – Конечно, всё это можно понять, но не уклоняетесь ли вы от названия имён? В соответствии с моими данными, вы занимали достаточно большое место в заговоре, чтобы знать больше. Вы что, не можете назвать ни одного имени? Р. – Нет, но вы мне не поверите. Я не знаю ни имен, ни резиденций. Представьте себе Сталина, если у него нет ни каменных заборов, ни персонала, чтобы охранять его, если он такой же, как и все, то как он защитится от попыток покушения на его жизнь? В этом смысле Сталин конспиратор, аноним, человек-невидимка, и те люди ведут себя таким же способом.
Р. – Я вам по буквам говорю, что финансисты – это революционеры объективно, и вполне осознанно.
К. – Банкиры? Вы, наверно, сумасшедший?
Р. – Я-то нет, чего о вас не скажу. Это люди, они, как и мы с вами. При тех обстоятельствах, что банкиры контролируют всё благосостояние, создают его, уничтожают его, у нас нет ни малейшего шанса помешать им. И если есть хоть что-то в этом мире, что даёт человеку полное удовлетворение, так это удовлетворение его личных амбиций. А наиболее сильная амбиция – это желание власти. Почему, интересно, вы лишаете банкиров этой элементарной амбиции, которая есть и у вас, и у меня.
К. – Но вы сами же говорите, и я соглашаюсь, что они уже имеют глобальную власть, какую ещё власть им надо?
Р. – Я уже сказал вам, они хотят абсолютной власти, такой, какая теперь у Сталина в СССР, но только по всему миру!
