Ко двору Чурилы Первуша довольный возвращался. А и Чурила время зря не терял. В деревянное ведерко масла налил. Первуша понюхал, палец опустил, облизал. Масло конопляное, хорошей выделки. Да и вылил из банки туда земляное, черное. Чурила охнул:
– Ты что же делаешь, изверг? Я тебе лучшего масла дал, что в хозяйстве было. А ты туда деготь! Знал бы – не дал.
– Не деготь это. Есть, конечно, нельзя, а для дела сгодится.
Первуша палочку подобрал, перемешал содержимое ведерка. Запахом непотребным из ведра потянуло.
– Факел приготовил?
– А как же! Да и не готовил я его. О прошлом годе бочки смолил, остался квач. Не хуже факела будет. Только на всю ночь его не хватит. От полуночи до первых петухов.
Первуша прикинул – ему хватит. Но выходить от двора Чурилы с горящим факелом надо уже перед сумерками, чтобы наверняка. А еще беспокоило – не пошел бы дождь. Тучи находят. Вдалеке погромыхивает, ненастье предвещая, ветерок низовой поднялся. Или переждать непогоду этой ночью в избе у Чурилы? Хатка у него невелика, да семья большая. Во дворе пятерых огольцов насчитал. Но все же вечером решил идти, хотя Чурила отговаривал:
– Непогода надвигается, промокнешь. А если завтра слякоть, где одежду сушить?
– Не осень, распогодится.
– Тогда вот что. Истоплю я тебе баньку. Воды нет, помыться не получится. А каменку протоплю. Сам согреешься, одежонку высушишь.
Чурила смотрел вопросительно. Не каждый ночью отважится в баню идти. Ночью там нечисть силу имеет – банник. Однако запарить не сможет, где водица?
– Протопи, хуже не будет, – кивнул Первуша. – Тогда и калитку не запирай. А то утром с дрекольем вышел, а ночью и вообще прибьешь.
– Обознался я, – смутился Чурила.
– Можно я в предбаннике узелок свой и посох пристрою? Боюсь – намокнет.
– Да за ради Бога!
Чурила сам Первушу в баню проводил. Юноша узелок на полочке пристроил, посох в угол поставил. Непривычно без него, да рук-то две только. В одной ведерко нести, в другой факел. Как смеркаться начало, Первуша попросил:
– Запали факел, иду я!
Факел пылал, роняя капли смолы. Пришлось руку левую старой тряпицей замотать, чтобы ожог не получить. К озеру шел быстро, благо дорогу знал. На берегу ведерко поставил, свободной рукой по воде похлопал. Шлепки звонкие вышли. Через время русалка над водой показалась, Первушу опознала:
– Опять ты! Ужо владыка наш осерчает!
– Зови его! Скажи – озеро поджечь собираюсь, а всех обитателей его поджарить!
От неожиданного известия русалка рот открыла, так и нырнула. На этот раз долго ждать не пришлось, водяной шумно вынырнул.
