– Базилик?
– Верно, сынок.
– А это одолень-трава?
– Откуда знаешь? Молод еще.
Первуша маленький горшочек в руку взял, горлышко понюхал.
– От болей в суставах.
Бабка удивилась:
– Кто же тебя учил-то?
– Был один хороший человек, помер.
– Имечко не скажешь? Может – знаю.
– Он далеко отсюда жил, навряд.
Пока к лавке возвращался, духом воспрял. На торгу травами торгуют, почти любую найти можно, а ведь он не весь торг еще обошел.
Первуша за пару дней работы у купца все премудрости усвоил. Купец, довольный работником, укатил за товаром в Рязань.
За неделю, пока его не было, Первуша почти все товары продал. Купцу отчет на вощеной табличке нацарапал писалом – сколько продал, за какую цену. Купец на итог по своему прибытию глянул, монеты пересчитал, сошлось. Поздей отдохнул пару дней, товар в лавку перевез, укатил на сей раз на Желтоводскую ярмарку, что под Нижним была. А Первуше скучно стало. Товары почти одни и те же, покупатели примелькались, с лавочниками перезнакомился.
Только при житье с Колядой каждый день узнавал что-то новое. А у торговцев все разговоры о выручке – где купить удачно товар можно, как продать с выгодой. Как представил, что так неделями, месяцами, годами работать надо, тоскливо стало. Купец богатеть будет, а Первуша так, на подхвате, на побегушках, останется. И не богатства ему хотелось, Поздею вовсе не завидовал, а добрые дела творить. Вот при первой встрече с купцом избавил того от нежити. А окажись на месте Первуши другой, еще не известно, куда и как все повернулось бы. Мало быть смелым, надо сразу распознать, кто перед тобой и как победу одержать. То, что гибельно для нежити, совсем непригодно для нечисти.
Вечером, забравшись на сеновал, открыл Вещую книгу. Нашептал слова заветные, закончил просьбой: «Покажи жизнь в городе вперед на две седмицы». И то, что увидел, его совсем не обрадовало. Город деревянный и, как многие русские города, горел часто. Дворы стояли плотно – так обороняться при набегах проще, зато огонь перекидывался от постройки к постройке быстро.
В каждом владении несколько печей – на поварне для приготовления еды, в самой избе для тепла, в бане, на скотном дворе – те же отруби запарить. Не уследил кто за печкой, выскочил уголек на пол, и пошел гулять «красный петух» по улице. В случае пожара сбегались все, не чинились – беден или богат хозяин. Черпали воду ведрами из колодцев, становились цепочкой, емкости передавали. Не удастся избу либо амбар погасить, погорельцами вся улица будет, а при сильном ветре и вся слобода или посад. Случались годы, когда города выгорали полностью, даже Москва не избежала сей ужасной участи. Не унывали, рубили ровные деревья в ближних лесах, возводили новые избы. Одно плохо – люди гибли, скот.
