Досточтимому и боголюбезному господину Евсевию Иерониму, пресвитеру Вифлеемскому, Р., смиренный священник ***ский, – о Христе радоваться
Все, что могло, поднялось с места и вслед за господами ушло в монастырь, к завтрашнему празднеству, я же остался с немногими при нашем алтаре. Почтим, однако, сей день и мы, как сможем: ведь многие, свидетельствуя о единстве Церкви, разным чином священнодействий, но в единой вере служили единому Господу. Верою Авель принес Господу от первородных стада своего и от тука их, никакой заповеди о сем не прияв и писаным законом не наставленный, но одним законом естества наученный чтить Творца, и не приношениями, но праведностью угодил Богу. Верою Ной, вняв повелению о вещах невиданных, создал ковчег, и спасся в нем, и, выйдя из него, первым устроил жертвенник Господу, взяв от всякого скота и от всех птиц чистых, и принес во всесожжение: и принял Бог жертву от людей, которых, долгими испытаниями теснимых и страхом кораблекрушения терзаемых, Он укреплял утешением и направил в гавань безмятежности. Верою Авраам принес жертву Господу, не писаному закону вняв, но божественному видению. Принесу и я нечто на украшение праздника, взяв из ковчега моей ревности, с упованием, что примет мое приношение Бог, вменит мне веру в праведность и дарует обещанную землю покоя.
Досточтимому и боголюбезному господину Евсевию Иерониму, пресвитеру Вифлеемскому, Р., смиренный священник ***ский, – о Христе радоваться
Радостное и сладкое зрелище, о возлюбленные, ныне нам предстоит, достойное внимания, достойное ревности, достойное памяти. Если грубейшие от поселян частыми повестями умерших своих поминают, занятья каждого из них, исправен ли был в ратайстве, в ловитве ли удачлив, в плотничании добр, возвещают друг другу искренно и, на гроб его приходя, дела и слова его похваляют, оказуя нелестную любовь и творя себе утешение, – не паче ли нам подобает мужа сего, блаженного Германа, в духовных подвигах от юности подвизавшегося и от Бога всеместно прославленного, изобразить словом, не для его почести – ибо приял от неба честь неоскудную – но нынешнему празднеству на украшение и нам на пользу и отраду, да узрим его, как живого, и на подражание ему подвигнемся. Если же мы смолчим, не премолчат пределы осерские пастырского его смотрения, не скроют хляби британские его странствий, предпринятых для защищения христианской веры, не потаит и весь галльский мир ни помощи его, ни вседневного покровительства. Если лик верных о нем не возгласит, прославит его хор ангелов. Мы же вкратце изложим нечто из его истории, от великого – немногое, от дивного – дивное.
