В ярости я рванул пистолет и с первого же выстрела убил нахальное животное. Пуля отбросила тело грызуна к стене.
А я подумал, что мой дорогой тесть, офицер-космонавт высшего класса Со, он же бессовестный делец, один из заправил концерна строительства «счастливых городов», очень похож на эту наглую и самоуверенную крысу.
И этот убийца и негодяй — мой тесть, отец моей милой нежной Ва, дед моего Пе!
Я вспомнил сообщение синих о бомбежке нашей столицы, но особенно не встревожился — конечно же, наши летчики-перехватчики отразили атаки синих! Да и домик, в котором жила Ва с малышом, находился в двух десятках километров от центра города. Я решил, что во что бы то ни стало разыщу Ва и Пе…
Здесь, на этой обожженной, оплавленной земле, у меня оставалось два дела, не закончив которые я не смел, не мог, не имел права ни уйти, ни умереть.
Прежде всего я должен был встретиться с командиром Со и бывшим моим однокашником Ло, взглянуть в их глаза и лично отправить старого и молодого дьяволов в ад, если только и ад согласится принять этих мрачных убийц.
Второе дело — это судьба Фати и Нази. Меня неотступно преследовали взгляды этих двух существ, которые, как я понял недавно, были для меня самыми дорогими.
Я закрыл глаза. И сразу же передо мной предстал садик, медовый свет луны, черные кружева теней на серебристых дорожках, тихий звон арыка. Я вновь слышал голос Фати — нежный, приглушенный, проникнутый какой-то сладкой печалью. Я видел ее глаза, большие, горячие и грустные, ее тонкие бронзовые руки, плавные движения.
Мне трудно было заставить себя встать, но я все-таки встал. В коридоре по-прежнему желтыми пятнами горели лампы аварийного освещения. В оперативный каземат через пролом в потолке врывался резкий, ослепляющий сноп солнечных лучей. Дверь в подземный кабинет командира Со была распахнута настежь.
Рванув из кобуры свой пистолет, я вбежал в эту дверь.
Кабинет был освещен более сильными и яркими лампами, свет которых после снопа солнечных лучей казался желтым и мертвенным. Дверца сейфа была приоткрыта, на столе, массивном, как саркофаг, валялись какие-то бумаги. На диване, скрючившись, лежал слепой солдат и стонал, стонал монотонно и тоскливо:
— Пить! Пить! Пить!
— Где командир Со? — выкрикнул я.
— Пить! Дайте пить! — стонал солдат.
Лицо его густо заливали потоки гноя.
— Хорошо! Я дам тебе пить. Но скажи, где командир Со?
Солдат шевельнулся.
— Он ушел, мой командир!
— Ушел? Куда ушел?
— Не знаю. Уже прошло много времени, как он ушел… Но куда он денется, слепой и скрюченный проклятыми лучами? Пить! Дайте пить, мой командир!
