— О Лене ты еще не знаешь… Была на Ленинградском…
— Помню. Мы ее провожали.
— Значит, и ты тогда был?
— Нас отправили на другой день.
— Из райкома комсомола никого не осталось. Последнее письмо Лены прислал командир ее части. Сама не успела отослать… Такие дела… Ну, а мы еще повоюем, земляк?
— Конечно.
Так Измайлов познакомился с Сергеем Кержаковым.
4
До той минуты, когда Измайлов оказался в машине Сергея, тело его уже не представляло чего-то целого, а состояло из отдельных частей, которые вышли из повиновения, и только, тщательно взывая о помощи, причиняли боль. И духом он угасал.
Поэтому поразительно было для радиста, что он, полуживой и немощный, должен командовать товарищем и его грозной машиной. И великая ответственность заставила Измайлова сделать те усилия, на которые в недавнем одиночестве был уже не способен. У самого уха слышал он дыхание друга. Чутко прислушивался Сергей к слабому голосу радиста.
— Ты смотри и командуй, Боря. Действуй!
Они поняли друг друга с полуслова.
Машина вышла на открытое место, запетляла и встала. Словно в последних судорогах, несколько раз вздрогнул ее корпус. Поздно спохватились гитлеровцы, решив, что теперь танк покорно ждет победителей. Подходили они в полный рост, но очень тихо, словно играли в жмурки. За спиной Измайлова привалился к пулемету Сергей. Немало терпения стоило радисту почти вплотную подпустить молчаливых врагов. И тогда он сказал:
— Они рядом! Теперь — без промаха. Давай!
…За лесным выступом поляна выходила в открытое поле. Этот выступ и мешал Сергею выбраться из лесного плена. А Измайлов уже через минуту скомандовал:
— Теперь только прямо. Выжимай, сколько можешь.
— Есть, прямо, — с облегчением выдохнул водитель.
Измайлов полагал, что они приближаются к фронту, но на пути встречались только тихие поля и перелески. От быстрой езды и напряжения ему стало плохо, но была и другая причина. Сказал товарищу:
— Здесь. Другого места может и не быть. Впереди — окоп.
Сергей хоронил боевых друзей. Вечным сном они спали, когда радист увидел их в неудобных позах. Измайлов двигаться не мог, а только наблюдал за товарищем через передний люк и руководил им. На глиняном холмике Сергей положил три шлема с красными звездочками.
Измайлов был так плох, что решили продлить передышку. В опустевшей машине Сергей тихо рассказывал:
— Они попали со второго выстрела. Внутри рвануло так, что я подумал: машину разнесло на куски. Потом — тишина. И вдруг слышу: работает мотор! Нащупал рычаги — все на месте! Тогда я закричал, что ослеп… Мне никто не ответил. Никто! А враги были рядом. Я хорошо слышал, откуда стреляли, и развернул машину. Кажется, угодил по самому гадючьему гнезду… Потом сбавляю газ, соображаю, что надо возвращаться к своим. Прикинул направление… Но ошибся! Попал в этот проклятый лес. Если бы не ты… Ты дыши, глубже дыши, Боря!
