– Немного того и другого. Увидимся завтра, Люк.
Она повесила трубку, из которой доносился его смех, и в этот момент позвонили в дверь, и появился Уитни, как всегда бодрый и элегантный. Ему, разумеется, одеться в черно-белое не представило труда. На нем был смокинг и одна из рубашек, которые он четыре раза в год выписывал из Парижа.
– Где ты была весь день? Ты выглядишь роскошно!
Они обменялись дежурным сухим поцелуем, и он взял ее за руки и отступил на шаг.
– Это что-то новенькое? Я не помню, чтобы видел это платье раньше.
– Почти новенькое. Я редко надеваю его. И я провела весь день с Эдвардом. Мы составляли мое новое завещание.
Они улыбнулись друг другу, и она взяла в руки сумочку. Ложь, ложь, ложь. Раньше такого не было. Но она знала, выходя в холл, что дальше будет еще хуже. Лгать Уиту, лгать Марку, лгать Люку. «Вы из-за этого пишете, Кейт? Ради удовольствия?» Ей пришел на ум этот вопрос Люка, пока они ехали в лифте, и она нахмурила брови, вспоминая его взгляд. Не обвиняющий, а просто любопытный. Но нет, черт побери! Она пишет не ради удовольствия. Это настоящее. Но насколько это может быть настоящим, если приходится все, что ты делаешь, окутывать пеленой лжи?
– Готова, дорогая?
Уит вышел из лифта и ждал, пока она стояла там не шевелясь, просто глядя на него, но видя перед собой глаза Люка и слыша его голос.
– Прости, Уит. Я, должно быть, устала.
Она пожала его руку, и они вышли на улицу к ожидавшему их лимузину.
К десяти часам она была совершенно пьяна.
– Господи, Кассия, ты уверена, что можешь идти? – стоя в женском туалете в «Эль-Марокко», Марина смотрела, как Кассия подтягивает чулки и поправляет платье.
– Конечно, я могу идти! – ответила Кассия, шатаясь из стороны в сторону и беспрерывно смеясь.
– Что с тобой случилось?
– Ничего после того, как Люк. Я имела в виду Дюк, то есть завтрак, черт побери.
У нее не было времени на обед, потому что она торопилась сесть в свой самолет в аэропорту О’Хара, а потом она не потрудилась пообедать.
– Кассия, ты сошла с ума. Хочешь кофе?
– Нет, чаю. Нет, кофе. Нет! Шааампаанскогооо! – Она выпалила это слово, и Марина рассмеялась.
– По крайней мере, ты дружелюбная пьяница. Ванесса Биллингсли совсем не в своем уме и только что обозвала Мию Харгривз бесноватой сучкой.
Кассия хихикнула. Марина закурила сигарету и села, в то время как Кассия отчаянно пыталась вспомнить, что она только что сказала. Мия обозвала Ванессу? Нет, Ванесса обозвала Мию. Если вспомнит, это будет хорошей сплетней для ее колонки. И что она чуть раньше слышала о том, что Патриция Морбанг беременна? Это так? Может, это не она беременна? Было очень сложно все вспомнить.
