– Нет, у меня все с собой. Она сегодня работает в ночную смену, сейчас ее нет дома.
– Ну и ладненько.
– К тому же она очень на тебя зла. – Не успела Шерри договорить, как поняла, что сама расставила себе ловушку, но было уже поздно. Сказанного не воротишь.
– Что? Почему?
– Я не знаю, – попыталась выкрутиться Шерри. – Что-то ты там не то сказал вроде бы.
– Когда? Я не хотел ее ничем обидеть. Она единственная держит меня в курсе дела, остальные сотрудники полиции Корпус-Кристи норовят оставить меня за бортом.
– Ничего особенного. Вообще-то не так уж она и злится. Забудь об этом.
– Нет уж, давай выкладывай! – не терпящим возражения тоном произнес он.
– Просто ты сказал Каролине, что хочешь пригласить меня на ужин.
– Да, я сказал ей это, чтобы узнать твой адрес.
– Ну, Каролина это уже поняла, так что берегись.
– Послушай, дело не в том, что мне не хотелось пойти с тобой куда-нибудь. Просто в тот момент ты мне больше была нужна для дела.
– И ты знал, как добиться своего, и от нее, и от меня. Да ты неплохо справляешься со своей работой!
Джон посмотрел на нее, сжав губы, и они еще десять минут ехали в полной тишине, пока не подкатили в какой-то забегаловке. Он припарковался и вытащил ключи из замка зажигания. В ту же секунду он повернулся и навис над ней.
– Знаешь, в чем я действительно хорош? – сказал он. – Я замечаю то, что другие упускают из вида. Решаю несколько задач одновременно. Держу прессу на коротком поводке и не позволяю людям впадать в панику в таких ситуациях, как эта. А знаешь, в чем я не так хорош? – продолжил он. – В том, чтобы найти равновесие между тем фактом, что мне срочно нужна твоя помощь в этом деле, и желанием оградить тебя от него, дать тебе время залечить свои раны. В том, чтобы постоянно взвешивать на чаше весов то, что хорошо для дела, и то, что хорошо для тебя, вместо того чтобы взять и просто заставить тебя сделать то, что я хочу.
Шерри понимала, что надо срочно что-то делать: выйти из машины, пошутить, сказать, чтобы он нашел другого художника-криминалиста. Но все, что она могла, – это просто сидеть и смотреть на него, как кролик на удава.
– Но хуже всего мне удается выбросить тебя из головы. Провалиться мне на месте, если ты не застряла там с самой первой секунды.
Он прижался губами к ее губам, прежде чем она сумела осмыслить его слова. Он целовал и целовал ее, и никак не мог оторваться. Какая тут стужа, она чуть не сгорела дотла!
Она запустила пальцы в его шевелюру, еще крепче прижимая его к себе. Его руки были везде – на ее талии, на бедрах, притягивали ее к нему.
