Юноша | страница 36
— Все, все, — попросила Таня.
Она не знала, что куплетист Сладкопевцев при знакомстве с девушками всегда, как правило, начинал с разгадывания их характера по линиям рук. Это был его способ сближения с ними. Его прием. Не обладая богатой фантазией, куплетист говорил всем одно и то же.
— Вы музыкальная натура. Вы играете? Вы танцуете? Вы поете? — выпытывал он, нагнув над ладонью свою красивую голову.
— Да, я пою, — призналась Таня.
— Спойте, — умолял ее Сладкопевцев. — Я прошу вас, спойте.
Таня робко и очень тихо спела любимую песенку раввина о том, как девушка с глазами точно сапфиры заблудилась в лесу.
— Это восхитительно! — воскликнул Сладкопевцев. — Очаровательно! С таким голосом сидеть в этой дыре — преступление, — сказал он строго. — Вы знаете, что вас ждет? Вас ждет Большой театр, слава и цветы. У вас бриллиантовый голос!
Это была высшая похвала, на которую был способен куплетист.
Он встречался с Таней еще два вечера и уговорил ее уехать с ним в Москву. Ему нравилось, что он увозит с собой в столицу супругу раввина. Особенно его веселила мысль о том, как он будет об этом рассказывать своим приятелям.
«Они с хохоту подохнут, когда узнают, что я у раввина отбил любовницу. Честное слово, это шикарно…»
Раввин сразу осунулся и постарел. Он потускнел, сгорбился, и боевой румянец на его щеках потух. Раввин перечитывал все, что много раз читал раньше, все, что когда-то знал наизусть и давным-давно забыл. Теперь все звучало иначе, книги его раздражали. Он получил письмо от Тани. Она писала, что поет по радио, но денег ей все равно не хватает. Он послал ей денег и ответил, что из Америки для нее прислали джемпер и чулки и хорошо бы, если б она приехала домой. Потом еще было письмо: она вновь писала, что поет по радио, все хвалят ее голос, но денег ей все равно не хватает. Раввин послал ей денег, но рассердился и написал, что не желает быть дойной коровой и больше денег посылать ей не будет, что он собирается в Сан-Франциско; если она желает, то пусть возвращается, они вместе поедут в Сан-Франциско. Таня ничего не ответила.
Раввину показалось, что предыдущее письмо было слишком жестокое, и он написал ей трогательное длинное письмо. Это было ночью, когда стучал дождь по крыше и ветер толкался в дверь. Раввин писал ей о том, что он уже стар, что одной ногой стоит в могиле.
«Дни мои сочтены, мне осталось недолго, моя родная девочка, и не сегодня-завтра меня отнесут на кладбище. Мне так хотелось бы, чтоб именно ты, моя светлая, закрыла мои глаза, помутневшие от одиночества и тоски».