– Хоть здесь успокоил, – ухмыльнулся я.
Последний аргумент Степаныча оказался самым действенным.
– Ладно. Давай свою отраву.
– Давно б так!
Я всё же заставил себя проглотить содержимое крышки одним залпом (на второй духу бы не хватило). Жидкость оказалась термоядерной. Едва не сожгла пищевод. Я закашлялся, с ненавистью произнёс знаменитое:
– Ключница водку делала…[7]
– При чём тут ключница? – возмутился Степаныч. – Я же сказал, что сам гоню. Ничего, сейчас всё наладится.
И оказался прав. Неприятные ощущения и даже боль в голове после занятий как рукой сняло, я повеселел. Это не был пьяный кураж, я действительно чувствовал себя лучше: и тело и мысли как прежде оставались под контролем.
– Степаныч, а что ты за баб говорил?
– Кхм… А у тебя интерес чисто теоретический или практический?
– И такой и такой.
– Ну, – Степаныч задумался. – Ежли тебе на раз-другой, то есть девки шалые. С ними завсегда можно договориться, вот только жениться на них – ни-ни!
Я снова вспомнил Иру, прошлую жизнь. Нет уж, теперь уже точно не брошусь очертя голову в омут любви. Изменился я, учёным стал. Но ведь без женского пола тоже никак нельзя. Что-то надо думать в этом плане, что-то решать. Не сейчас, конечно, позже, когда определится мой статус в новом мире.
А шляться по дамам лёгкого поведения… Нет, это точно не мой случай. Уж как-нибудь обойдусь.
За разговором не заметили, как подъехали к месту ночёвки – длинной цепочке добротных кирпичных гаражей, преимущественно двухэтажных.
Степаныч отпёр покрытые ржавчиной двери, ввёл внутрь фенакодуса, отпряг его от телеги.
– Ключик где отыскал? – поинтересовался я.
– Где взял, там уже нет, – туманно ответил он. – На второй этаж ступай. Вон лестница.
– Не прогнила?
– Нормальная лестница. Я её в поле прожигал, теперь до скончания века простоит.
На втором этаже было вполне комфортно: диван-книжка и раскладное кресло-кровать. Как они уцелели через двести лет… Хотя, чему удивляться, что я в музеях древней мебели не видел? Тем более, в моё время всё из сплошной химии делали, там и гнить-то нечему.
Поводил носом, принюхиваясь к затхлому воздуху.
– Не задохнёмся?
– С вентиляцией полный порядок, – донеслось снизу. – Для гарантии ещё одну затычку открою. Правда, сквозить начнёт.
– Лучше простудиться, чем задохнуться.
– Тоже верно.
– Спать будем по очереди. Я первый.
– Плюнь. Забияка при надобности предупредит, – заверил Степаныч. – У него и слух и обоняние в несколько раз лучше человеческого. Если кого-то почует, даст знать. Лучшего часового не придумаешь.
