Женя отошла и мрачно посмотрела на свою работу. Солнечное лицо ее было строго. Женя резко отчеркнула несколько линий, и Саня увидел Енисей, хребты, тайгу, ущелья…
— Фантастика! — прошептал Саня. — Дрожь берет, когда подумаешь, как жили первобытные люди. Страшно…
— При чем тут первобытные люди? — пробормотала Женя, кладя размашистые мазки малярной огромной кистью. — А тебе не бывает, что ли, страшно?
— Ну, мне… Мне все хорошо…
Женя обернулась с кистью в руках. Огненная грива метнулась по ее спине.
— Ты, миленький, как в кино живешь… На экране снег, а тебе не холодно? Там голодают, а ты только что мороженое скушал? Там убивают, а тебе не больно?..
Персиковые щеки Сани затвердели. В Сане вспухала ненависть к Жене Лохматкиной.
Он остро пробежал взглядом по ладной фигурке Жени и тотчас зацепился за нужное. Ковбойка Жени в пройме рукава была разодрана, виднелась белая майка. «Художник!.. А рубашка-то драная!» — подумал Саня с язвительным облегчением. И черная волна ненависти стала опадать.
— Женя, — сказал он деревянным голосом, — я сейчас тебя ненавидел. — Сказал и замер от ужаса.
Женя вздохнула, положила кисть на банку, присела к столу.
— А теперь прошло? — спросила она.
— Прошло.
— Вот и хорошо. По себе знаю… Какой это был кошмар, когда я была одна, сама по себе, когда чувствуешь только то, что относится лично к тебе!..
— А что же делать? — прошептал Саня.
— Дарить. Все и всегда дарить. Дарить свое время, внимание, талант, вещи, деньги… Чем больше даришь, тем богаче становишься.
— Ну уж!..
— Серьезно. Понимаешь, Саня, дарить приятней, чем брать.
— Но ведь так ничего не добьешься, — тихо сказал Саня. — Вся жизнь разойдется по мелочам… Надо, наоборот, отбрасывать лишнее.
— А чего ты хочешь добиться?
— Я еще не знаю, — тихо сказал Саня.
Женя задумалась.
— Мне кажется, то, что ты называешь лишним, это и есть жизнь. Ты жизнь отбрасываешь.
Прогрохотал первый самосвал, и послышался топот многих сапог.
— Бригада! — воскликнула Женя.
Дверь широко распахнулась, и парень с широким лицом остановился, держась за косяк, так и не перешагнув порог. Через его плечи заглядывали в будку другие.
Женя, улыбаясь, на них смотрела.
— С победой, ребята?
— С победой. А ну, раздвиньтесь — сапоги буду снимать, — сказал парень и, сев на порожек, стянул сапоги.
В носках он зашел в будку и внимательно все осмотрел.
— Замечательно, Женя. Огромное тебе спасибо. Мы поняли все. Надо не только геройски работать, но и жить надо тоже красиво… Так или нет, мальчишки? — рявкнул он в дверь.
