Неужели есть еще такие люди?
Да, вот такой человек и сидит перед Пьером. И не один он боится риска, дерзаний. В спорах последних дней это четко выяснилось.
Пьеру захотелось узнать, как живет Котон. Есть ли у него близкие, друзья? Но не задавать же такой вопрос человеку, с которым нет никаких точек соприкосновения.
Подавленный, не в силах сосредоточиться на какой-либо мысли, Пьер вышел от Котона.
Теперь дорожка, которая привела его сюда, была оживлена. Избегая людей, Пьер шел невдалеке по чаще, следуя изгибам тропинки, незаметный для проходивших по ней.
Неожиданно набрел он на стоявшую среди густой зелени скамейку. На ней сидели двое. Юноша бережно держал обеими руками загорелую руку девушки и не отрываясь смотрел в ее глаза, ласково устремленные на него. Столько нежности было во всем их облике, что казались они совершенным творением неведомого скульптора, изваявшего чудесную группу, имя которой - Любовь.
Мерсье быстро свернул в сторону, но уже было поздно: его заметили, узнали. Он услышал позади себя свое имя, произнесенное юношей вполголоса с оттенком почтительности и сочувствия.
- Как он здесь очутился? - удивленно, так же тихо спросила девушка.
Пьер ускорил шаги, не услышав ответа юноши.
Внезапно ему пришла мысль о возможности еще одной необычной встречи.
Резиденция Мирового Совета находилась недалеко от Парижа. Это Мерсье устраивало: предпринять снова какое-нибудь сложное путешествие при его нынешнем угнетенном состоянии было бы тяжело. Теперь ему предстояло только проделать в обратном направлении часть вчерашнего пути, да притом по дороге домой.
Работа членов Мирового Совета никак не укладывалась в определенные часы. В отличие от подавляющего большинства населения Земли они были перегружены. Председатель Совета Олег Маслаков был так занят, что только в самых крайних случаях кто-либо решался обращаться к нему лично. Но Мерсье он принял тотчас же.
Маслаков сидел, казалось, спокойно, откинувшись на спинку кресла, словно инстинктивно стараясь использовать короткие минуты вынужденного отдыха. Хорошо, когда есть от чего отдыхать!
Взгляд его глубоко запавших карих глаз был тверд и в то же время внимателен, доброжелателен. Однако не следовало злоупотреблять его временем. Мерсье начал без всякого предисловия.
- Мне надо поговорить об очень важном для меня...
Маслаков молчал.
- Но... - прерывисто дыша, добавил Пьер, - мне трудно об этом говорить...
Маслаков кивнул.
