- Наша надежда нас не обманет, - сказал Гущин. - Меня больше волнует вопрос: согласитесь ли вы вместе с нами отправиться в Советский Союз?
- Ну... может быть... - с трудом произнес Таусен. - Судьба нас связала...
- Не "может быть"! - настаивал Гущин. - Уверяю вас, вы уже не тот Таусен, что были вчера.
- Но у меня нет этой надежды, - уклончиво сказал Таусен. И, словно пытаясь избежать глубоко волнующей его темы, заговорил о другом: - Вы спрашивали о яйцах. Они вовсе не гусиные и не утиные.
- А какие же? - спросил Цветков.
- Есть такая птица - Plautus impennis, или исполинская гагарка. Это ее яйца.
- Да ведь она давно вымерла! - возразил Цветков. - А это была отличная птица, величиной с гуся, только почти совсем без крыльев.
- Вы ошибаетесь: здесь на острове этих птиц много, - сказал Таусен. Когда-то на Севере они были так широко распространены, что в Исландии, в Гренландии их мясо ели в громадном количестве. Оно очень вкусно, - нам его подали вчера на ужин. Правда, считается, что эта птица вымерла. Еще в начале девятнадцатого века встречались отдельные, очень редкие экземпляры Plautus impennis. Последнее упоминание о них относится к 1884 году, когда были убиты два последних экземпляра... А теперь, - добавил Таусен, - я хочу показать вам кое-какие достопримечательности острова. Конечно, если вы согласны.
- Разумеется, согласны! - ответил за обоих Гущин,
- Эта куртка и брюки очень легки, - сказал, одеваясь, Цветков, - но, как я уже заметил, они чудесно греют.
- Неудивительно, - отозвался Таусен: - они на гагачьем пуху.
- Гага относится к породе уток? - спросил Гущин.
- Совершенно верно.
- Вы ее, верно, кормите щитовидной железой, чтоб она линяла?
- Вовсе нет. Пух, который берется непосредственно от птицы, даже убитой, более жирен и тяжел. Он называется "живым". Зачем он нам, когда мы можем набрать сколько нам нужно прямо из гнезда так называемого "мертвого" пуха? Он менее жирен, гораздо легче, а греет замечательно.
Они вышли на крыльцо, и Таусен повел их к ледяной постройке, к другому входу, в противоположном конце здания. Таусен открыл дверь. Они прошли через тамбур в большую светлую комнату. Вдоль стен стояли шкафы и висели маленькие проволочные клетки. Тут же в углу висел умывальник. На полу стояли громадные металлические банки. Посреди комнаты - очень длинный и широкий, на низких ножках, белый стол.
- Это моя лаборатория, - сказал Таусен. - Не правда ли, выглядит она очень скромно? - В тоне его прозвучало как бы смущение. - Да, на материке я бы не в таких условиях работал...
