Он услышал, как огромная немецкая армия была зажата в смертельные тиски под Сталинградом и разгромлена впрах. И тогда решилась судьбы войны. Было еще много жестоких кровопролитных боев до того, как десятки тысяч советских пушек загремели у Берлина и победоносное красное знамя взвилось над рейхстагом.
- Рассказывайте еще, еще!
Таусен услышал о том, как суд народов десять месяцев разбирал неслыханные преступления фашистских правителей в Германии и дал им то, что они заслужили: виселицу и петлю. С облегчением узнал о том, что предатель его родины Квислинг поплатился расстрелом за измену родине, и о том, как суды Советского Союза и стран новой демократии покарали фашистских бандитов. Он узнал, как капитулировала Япония, как за четыре года было восстановлено и стало еще крепче народное хозяйство Советской страны, как работают освобожденные народы, создавая новую жизнь.
Наконец наступило молчание и такая тишина, что стук в дверь заставил всех вздрогнуть, словно выстрел. На самом деле стучали очень тихо. Таусен даже не сразу сообразил, что это стучит его работница. Он что-то односложно ответил ей.
Вкусный ужин был приготовлен из жареной птицы, и Цветков подумал: "А хозяин, пожалуй, и не думал окончательно отрекаться от жизни, если он так заботится о еде. А теперь... Теперь академику надо вернуться к людям, к работе... Он много может дать, ведь он уже понял..."
А Гущину казалось, что скоро исполнится то, к чему он стремился.
Ведь Таусен говорил о судне, на котором он приплыл сюда. Правда, он говорил, что оно в плохом состоянии... Но Гущин видел судно целым и невредимым. В его воображении оно было похоже на дрифтер. Оно стояло в бухте, чуть покачиваясь на легкой зыби. Его дымящаяся труба слегка откинута назад, и все оно напряжено, как бегун, ожидающий сигнала, чтобы сорваться с места. Шумно дышит его машина...
Не будучи в силах оторваться от зрелища, которое стояло перед ним как галлюцинация, Гущин спросил хозяина:
- Как ваше судно? Можно его наладить?
- Нет, - сказал Таусен, - я не ошибусь, если скажу, что его фактически не существует.
Мечта налетела на действительность, как поезд на препятствие, и крушение было тем сильнее, чем стремительнее было движение.
Спустя секунду Гущин спросил:
- Что же с ним все-таки стало?
- Ведь я вам еще не досказал всей истории, - ответил Таусен. - Я уже говорил, что предпринял свое путешествие в неблагоприятное время года, Баренцево море зимой замерзает, кроме довольно широкой части у норвежских берегов, где его согревает теплое течение. Граница незамерзающего моря идет от острова Медвежьего на восток, потом уклоняется к юго-востоку, затем резко поворачивает к югу, где доходит до берегов Кольского полуострова, примерно около острова Кокуева.
