— Я рада, что вы так думаете, дедушка, но с вами мало кто согласен, особенно тут, у нас.
— Да, по поводу дней рождений и путешествий. У меня кое-что для тебя припасено в библиотеке. Надеюсь, тебе понравится. Пошли.
Я держала деда за руку, пока мы шли к дому. Есть некоторая выгода в том, чтобы быть девочкой — даже когда вырастешь, можно держать дедушку за руку.
Он отпер дверь библиотеки и отдернул тяжелые темно-зеленые портьеры — так будет посветлее. Потом вынул книгу из шкафа и объяснил:
— Еще до того, как Дарвин написал «Происхождение видов», он провел пять лет, плавая вокруг света на маленьком корабле, который назывался «Бигль». Целых пять лет, собирая образцы и изучая дальние страны.
Дедушка сияющими глазами глядел куда-то в пространство. Как по волшебству время повернулось вспять, и он словно снова стал мальчишкой.
— Такое путешествие! Только подумай! Отдал бы все на свете, только бы выслеживать пуму и наблюдать полет кондора в Патагонии, изучать летучих мышей-вампиров в Аргентине, собирать орхидеи на Мадагаскаре. Видишь, что тут, на полке?
Он указал на толстую стеклянную бутыль с чудищем — подарок от самого Дарвина.
— Он нашел эту каракатицу, Sepia officinalis, возле мыса Доброй Надежды. Это было трудное и опасное путешествие, он пару раз чуть не расстался с жизнью, но в результате беззаветно полюбил природу. Именно тогда ему пришли в голову мысли об эволюции. Надеюсь, по этой книге путешествовать будет легче, чем по «Происхождению видов».
Он протянул мне книгу в кожаном переплете, «Путешествие натуралиста вокруг света на корабле „Бигль“».
— С днем рождения! Доброго плавания!
Радость, чудо, предвкушение новой книги. Я благодарно обняла дедушку, поцеловала в колючую щеку, потом спрятала книгу под фартук и поскорее побежала к себе в комнату. Кто знает, что может учудить Ламар в припадке бешенства.
Я читала до самой ночи, плыла вместе с Дарвином к Галапагосским островам, на Мадагаскар, Канарские острова, в Австралию. Вместе с ученым я восхищалась громким треском, который издает бабочка Papilio feronia — раньше-то считали, что этот тип насекомых звуков не производит. Вместе с Дарвином мы разглядывали спермацетовых китов, или кашалотов, которые почти полностью выскакивают из воды и плюхаются обратно с грохотом пушечного выстрела. Мы изумлялись, глядя на рыбу-ежа, по латыни Diodon. Несъедобная рыба-еж вся покрыта колючками, а при опасности раздувается, как шар. (Как ни прекрасны были описания Дарвина, мне ужасно захотелось увидеть эту рыбину живьем.) Мы вместе прятались от пантер и пиратов, делили трапезу с дикарями, испанскими грандами и каннибалами — но человечины мы, по счастью, не пробовали.
