— Задняя нога раздроблена. Возможно, он не сможет больше ходить.
— Но вы его спасете?
— Как бы не пришлось ампутировать коленную чашечку. Как он тогда будет жить? Пес беспородный и ничего не стоит. Кому нужна трехногая собака?
— Мне нужна! — твердо заявил Тревис.
— И мне, — подтвердила я.
Я развернула сверток с инструментами, подготовила шовный материал и ждала дальнейших указаний.
Доктор Прицкер внимательно поглядел на нас. Потом вздохнул.
— Ладно, будь по-вашему.
Он зондировал, чистил, зашивал, удалял мелкие кусочки кости, пока наконец не объявил:
— Дело сделано. Вам повезло, подколенная артерия не повреждена. Возможно, ногу удалось спасти, но с уверенностью сказать пока не могу. Понятно вам?
— Да, сэр! — отозвался Тревис.
Когда появились папа с Гарри, доктор Прицкер как раз зашивал связки.
— Это вы, Альфред! Уже почти всё. Сейчас заканчиваю. Входите осторожнее, пол в крови.
Тревис застонал.
— И заберите своего паренька, а то он малость бледноват.
Папа хмыкнул, они с Гарри подхватили Тревиса под руки и вывели на воздух.
Слышно было, как тяжело дышит Тревис. Папа дал ему перевести дух.
— Объясни, пожалуйста, друг мой, что тут происходит. Мы ждем. И чтобы все начистоту.
Тревис начал рассказывать историю Грязнули. Сперва он запинался, потом слова полились сплошным потоком. Грязнуля — помесь терьера с койотом, собаки его не принимают, койоты чуть не убили, мистер Холлоуэй хотел его утопить, а мистер Гейтс — застрелить, и вот теперь еще и Виола. Тревис — единственный друг Грязнули на всем белом свете и в обиду его не даст.
— Наполовину койот? — удивился папа. — Нет, такого нам не нужно. Это небезопасно. Сынок, мы же собирались взять щеночка Присциллы и воспитать из него охотничью собаку. Им по семь недель, самое время забирать от мамки. Выбери себе любого по вкусу, это будет твоя собственная собака. Можешь взять самого лучшего в помете.
Тревис повысил голос, он почти кричал:
— Мне не нужен щенок! У меня есть собака! Ее зовут Грязнуля, и больше мне никто не нужен!
Он приводил все новые и новые доводы. Жаль, я не могла помочь — надо было подавать доктору бинты. Бедняга Грязнуля лежал в луже крови и не был похож ни на собаку, ни на койота, ни на койпеса — просто груда окровавленного мяса. Но он дышал.
Мы наложили повязку, и тут я вспомнила про старые раны.
— Доктор Прицкер, тут у него свищ, может, посмотрите? Пока он под наркозом? Я заплачу.
— Кэлпурния Вирджиния Тейт, с тебя я денег не возьму.
