Дожал, значит, Андрей остальных князей. «Правда» Богородицы и на Каме воссияет. Если будет на то божья воля.
А я… я не мог спать. Стоило закрыть глаза и всплывали разные… картинки. Как она в самом начале, в Рябиновке, мне свой платок отдала. Ну ведь понятно же! Человек в бой смертный идёт — как же ему без платочка? Как водила за руку огромную тушу душевнобольного Фофани. Утирала ему губы за обедом, учила держать ложку… А все остальные даже подойти к нему боялись. Как оглядывалась с коня, ускакивая от меня перед боем с «цаплянутой ведьмой». Как, год назад, сумела остановить меня в истории с Елицей. И ласково выговаривала:
— Глупый ты, Ваня. Меня не зовут — я сама прихожу.
Как забиралась ко мне в постель, пытаясь изобразить «настоящую женщину» то для брата-труса, то для хитро-хваткой матушки. Вот — уже и изображать не надо. Выросла. И — так и не стала. Стала — ничем. Прахом земным. Осталась только в памяти. Хоть зазовись — не придёт.
Ох же ж… как — тошно-то…
И не то, что её рядом нет, а то, что её вообще нет.
И никогда не будет.
Никогда.
В мире есть похожие души. Если повезёт — встречу. Только… Как бы это объяснить…
«Всякому овощу — свой время» — русская народная мудрость. По научному: фактор времени. Нужно не только сходство и родство душ с наличием набора различий и противоположностей. Нужно ещё… совпадение фаз.
Тело и душа человеческие — сущности переменчивые. То, что когда-то было радостью, может, со временем, стать неприятностью. Молоко — простейший пример. Для большинства новорожденных — цель и источник радости. Для множества взрослых — не усваиваемая причина поноса.
Так и с душами. Дело не только в том, что «таких больше нет». Я — другой. Не тот перепуганный одинокий человечек, громоздящий одну несуразность на другую — лишь бы выжить. Ничего вокруг не понимающий, всего боящийся… Я нынче уже просто не смогу принять, настолько открыться, подпустить к себе «такую же». «Отозваться» так — не смогу. Даже если уникально повезёт и «такая же» снова появится возле меня. Нужно прожить годы, пройти цепь ситуаций, нужно расти вместе… Мы оба выросли. А теперь она умерла. И я не смогу повторить свой… «рост» заново с другой.
Первое, самое страшное слово, перед «никогда» — «поздно».
«Ты от меня не можешь ускользнуть.
Со мной ты будешь до последних дней.
С любовью связан жизненный мой путь,
И кончиться он должен вместе с ней».
Эх, Вильям… Если моё — осталось только во мне, то… то я теперь — свободен. Свободен в выборе места и времени. Своего конца.
