— «Кто нас обидит — и полгода не проживёт» — запомнил? Русская народная мудрость. От этого и пляши.
— А вот конкретнее? А вот, к примеру, завтра…?
— Пляши. Отсюдова быстро.
И Басконя «сплясал» от меня быстренько. Но не далеко. Помочился в Оку, почесал в затылке, пришёл к какому-то решению, радостно хмыкнул и побежал искать Николая — я тому всю отрядную кису отдал.
Люди не трогали меня. Относились как к тяжелобольному. Обе хоругви, тверская и смоленская, как-то совместно сами управлялись с обычными делами. Ивашко у смоленских и Резан у тверских, то — фыркая друг на друга, но чаще — советуясь и подсказывая, готовили отряд к продолжению похода. Так, с единым мнением, они пришли ко мне с вопросом о раненых:
— Возьмём с собой. Сами они не дойдут. Своих к ним приставить — не велено. Боголюбский велит гожих в бой гнать. На чужих оставить — присмотра не будет. Лучше уж сами. Или — похороним, или — на ноги подымем. Так, боярич?
Больше всех такому решению радовался Лазарь:
— Ты не думай! Я скоро встану! А грести вот уже завтра смогу! А домой мне нельзя — мама… плакать сильно будет. И другие… у которых кто на полчище лёг… И остальные… которым сидеть да гадать — вернётся ли… А мне им в глаза смотреть. А нога — а что нога? Пока до Твери дойдём — заживёт. И вот я там, здоровый да весёлый… перед ними… Ваня, давай разом! Давай вместе с тобой! С хабаром, с полоном… С остальными живыми. А?
Боярин. Шапканутый и обсаблёванный… Дитё-дитём.
Странно: в хоругви тяжёлые потери. От такого отряда надо держаться подальше — есть риск снова… «командирской храбрости нахлебаться до сблёву». Но к «петуху с лошадиным хвостом» приходят проситься люди. Притом, что у нас даже и хабара-то нет. Одна слава.
Приходят. Кто-то из разбитых хоругвей, но больше из нестроевых, из купеческих лодий, из волгарей-охотников, из «обработанных» раненых. Резан с Ивашкой их старательно расспрашивают, кого-то принимают, приводят к присяге, ставят в строй.
Николай шастал по лагерю, скупал за бесценок разное барахло, менял с прибылью взятое даже у соседних хоругвей, хвалился, что пустил в оборот с выгодой уже целый короб прясленей, ругался на Ивашку, который не захотел тащить из Пердуновки ещё два короба.
Вечером Чарджи сходил на военный совет. Хмыкнул там два раза, высокомерно оглядывая инальным орлиным взором всякое там… боярство, ханство и воеводство и по возвращению сообщил:
— Войско через день выступает. Вниз по Волге. До самого Великого Города.
