– Она тебе кто? Жена? В деревню просто так не попадешь. Заблудишься в этом чертовом болоте… – И вдруг сбавил звук, будто перестраховывался, что если собеседник поднимет на смех – можно сказать – «тебе послышалось»: – Еще этот леший…
– Да ты тоже дурак? – вспылил Макс, – какой леший? Это же все сказки, приманка для туристов! Нету никаких леших, русалок и всякой другой нечисти!
– Для кого сказки, а я тут все лето, – обиделся Славик.
– Макар сказал, что ты только сегодня приехал.
– Он предупреждал, что ты спрашивать будешь, чтоб я про девушку молчал. Но мне все равно, мне еще три ночи продержаться и – свободен.
– Зачем? Что он скрывает?
– Ответственности боится. Ему это не надо, чтоб все пропажи на него спихивали.
– И когда Смит пропал ты тоже тут был?
Славик заволновался, похоже, он начал догадываться, к чему разговор сводился. Сразу ощетинился, тон стал агрессивным.
– Все контракт подписывают, что понимают риск и в случае чего к фирме претензий не будет. Ты ведь подписал? Иначе бы тебе путевку не продали.
Славик сверлил в темноте Макса глазами, и тот хоть не видел, но отчетливо чувствовал его взгляд. И пусть никакой такой бумажки комп ему не выдал, но все равно, кивнул. Славик удовлетворился его молчаливым ответом, перевернулся на другой бок.
– Давай спать.
«Быстро же парень возбудился, как жаренным запахло. Никто не хочет нести ответственности, ни Макар, ни он, ни фирма… Трусят, гаденько контрактом прикрываются» … Завтра он повернет на Сосновку – или пешком – компас есть, или обратно и автобусом. Ходят же туда какие-никакие автобусы. А остальное его уже мало заботило.
Макс заворочался, стараясь поудобнее лечь. Протянул руку, чтобы похлопать лежащего рядом Барбоса, желая ему спокойной ночи. Но место, где тот находился еще совсем недавно, оказалось пустым. Макс забеспокоился: куда тот мог подеваться? Может, его заинтересовали звуки леса? Он даже не заметил, как пес выскочил на улицу. Макс вышел из палатки. Проводника возле костра уже не было.
– Барбос! Ко мне! – и посвистел. Но собака не отзывалась. Ни звука. Макс не хотел кричать и будить только полчаса назад угомонившихся иностранцев. Экстремалы всех мастей еще в первый день спелись, спились – дорогой и дешевый коньяк тут тек рекой, и все рвались идти на охоту. У всех были ружья, всем хотелось палить. Птицы уже покинули насиженное болото, стрелять оказалось особо не по кому – это был последний тур в сезоне. И иностранцы начинали скучать. Макс их понимал – ехать с такими неудобствами, за границу, оформлять визы, разрешения на оружие, и так далее через дебри бюрократии, для того, чтобы испытать экстаз охоты, ощутить щемящий страх и испробовать восторг выживания… Кто-то опускается в пещеры, кто-то лезет в горы, кто-то ныряет на глубины, а им захотелось рискнуть среди трясин. Мужики хотели пощекотать нервы, что для некоторых типов естественно. А ничего этого нет. Увы. Травки только для гербария.
