Стало так темно, что уже плохо различались предметы вокруг. Стрелка компаса еще какое-то время сверкала фосфорисцентным «глазиком», но в конце концов и она начала гаснуть – запас света, накопленного за день, заканчивался.
Макс упрямо двигался, согласно стрелке, на юго-восток. Он не хотел думать о том, что случится, когда стрелка совсем погаснет. А что будет, что будет? Он ляжет на землю и постарается уснуть. Хотя спать на земле – не лучшая идея. Может, стоило заранее позаботиться о ночлеге – насрезать веток (уж нож-то у него был) и настелить хоть какое-то подобие постели, а может и шалаш… Теперь поздно. Не видно даже собственных рук, не говоря уже о чем-то большем… Стрелка погасла. Макс остановился, понимая, что дальше идти было бесполезно. Он должен был признать, что это – финал. Каким бы горьким и несправедливым он ему не казался. Глупо. Все было глупо. Эта затея с походом. Какой же он дурак! И Настя была дура, что отправилась сюда за острыми ощущениями. Настя…
Острая боль резанула сердце – как он мог обвинять во всем Настю, ее, лежащую беспомощно в психбольнице? Вот и тогда он перед отъездом обругал ее. Какой же он сволочь! Эгоист! Даже Барбос его бросил! Макс оглянулся по сторонам, но кроме черных размытых пятен леса ничего не увидел. Макс позвал пса и ответом ему был заливистый лай. Макс пошел на звук, продолжая звать Барбоса. Впереди показался маленькая точка огня. Неужели – лагерь? Макс воодушевленно зашагал прямо по лужам, потом побежал, не разбирая дороги. Ветки били его по лицу, но Максу было все равно – он наконец-то вышел к людям. Огненная точка быстро приближалась, обретая очертания костра. Рядом мелькали тени людей и уже слышались их голоса. Макс чуть не заревел от радости. Он уже почти попрощался с жизнью, с миром, с Настей… а тут – избавление. Правду говорят, надежда умирает последней.
– Эй, кто там? – спросил грубый мужской голос.
– Свои! – закричал Макс и с облегчением засмеялся.
Макс сидел возле костра, снимая насквозь сырые носки. Отжав и повесив их на веточку, он попытался заглянуть в сапог – дырка там, что ли? К нему подсел молодой симпатичный парень, насколько мог понять Макс, он был здесь переводчиком. С какого только языка?
– Сухие носки есть? – спросил он.
– Где-то были.
Макс полез в рюкзак, достал пару носков – они были тоже не многим суше. Видимо, он, не подумав, поставил рюкзак на мокрую болотину… Макс безнадежно хмыкнул и повесил носки из рюкзака рядом с другими братьями по сырости.
