Грузовики остановились буквально в трех метрах от спецназовцев. Олег Зимин почувствовал в этом какое-то властное пренебрежение к ним со стороны тех типов, которые сейчас сидели в машинах. Но они остановились!
Капитана Котова тоже очень беспокоило, что грузовики могут проскочить мимо. Вот если бы боевики везли сейчас оружие, боеприпасы, деньги, наконец, даже если бы охрана была многочисленнее, то они, скорее всего, не остановились бы.
Но им было скучно. Они месяцами торчат на безлюдном плоскогорье и лишь раз в неделю или в две выбрались в город за горючим.
А ведь эти ребята чувствовали себя здесь хозяевами. Они захватили большую часть страны, знали о поддержке США и свято верили в свою безнаказанность. Примерно так в девяностые годы бесчинствовали в нашей стране мелкие уголовники, за которыми стояли авторитеты, поделившие между собой города, бизнес, власть над людьми. Эти упыри не могли не остановиться, увидев чужаков.
Пассажирская дверца передней машины распахнулась. Появился мужчина в темных очках и форменном кепи песочного цвета, надвинутом на лоб, видимо, старший среди этих боевиков.
Он опустил один башмак на подножку, взглянул на двух европейцев, сидевших на корточках у колеса, лежащего на асфальте, и крикнул по-арабски:
– Кто такие?
Зимин успел подумать, что этого человека могли смутить крепкие фигуры спецназовцев. Он мог заподозрить в них сильных бойцов. Не потому ли капитан и решил не стоять в полный рост при приближении боевиков, а сидеть на корточках?
Переводчик не отличался атлетической фигурой, наоборот, был худощав и строен. От него за версту веяло природной неистребимой интеллигентностью. Приманка, черт побери!
Зимин усмехнулся и встал на ноги, готовый сыграть свою роль. Адреналин извергался в организме как вулкан.
– Мы журналисты из Великобритании, – крикнул он тоже по-арабски, отойдя от пикапа на три шага и остановившись в точке, которую ему определил Котов и даже начертил камешком на асфальте квадратик. – У нас машина сломалась.
А капитан Котов улыбался. Еле заметно, так, чтобы этого не видел даже Максим Савичев, сидевший рядом на корточках. Он любил, когда все шло по плану, именно так, как он предполагал, а его опасения не сбывались. В такой обстановке командир спецназовцев чувствовал себя сильнее, расправлял плечи.
В эти минуты он был очень горд за свою армию, страну и то дело, которым занимался здесь и сейчас. За то, что сирийцы принимают помощь россиян с искренней благодарностью и относятся к ним как к братьям. Его радовало, что ушли в прошлое мрачные и грязные девяностые годы. С Россией стали считаться во всем мире, к ее словам начали прислушиваться, ей перестали диктовать, как она должна вести себя на международной арене. В армии давненько родилась шутка. Мол, все думали, что Россия стоит на коленях, а она, оказывается, зашнуровывала берцы!
