Дракон не появился. Когда стало слишком темно, чтобы можно было что-то разглядеть, Мархауc сказал:
— Как думаете, какой яд нужен, чтобы убить кого-то вроде него?
Я думал над этим.
— Такой, какого у нас нет, — ответил я.
— Ты так считаешь?
— Ох, да ладно, — сказал я. — Не знаю, как ты, а я не храню дома широкий ассортимент ядов. По некоторым причинам.
— Нужен корень лучника, — сказал Эбба.
— Он прав, — ответил Мархауc. — Эта штука убьёт почти всё, что угодно.
— Конечно, убьёт, — проговорил я. — Но ни у кого в округе…
— Мерсель, — сказал Эбба. — У него есть немного.
Это было для меня новостью.
— Что?
— Мерсель. Мальчик Лидды. Он использует его, чтобы убивать диких свиней.
«Есть ли он у него сейчас?» — подумал я. Мне пришло в голову, что находить диких кабанов становится всё сложнее. Я прекрасно знал, как намазать щепоткой корня лучника кусочек колючей проволоки, прибитой к заборному столбу, — кабаны любили чесаться и действительно причиняли сильный вред посевам. Поэтому я и плачу компенсацию. Конечно же, корень лучника незаконен, как и многие другие полезные в повседневной жизни вещи.
— Будет лучше, если с ним поговорю я, — сказал Эбба. — Он не захочет ввязываться ни в какие неприятности.
Единогласное решение, по всей видимости. Что ж, в любом случае ползание в кустах пользы не приносило. Хотя мне и приходила в голову мысль, что, если дракон не заметил мёртвую козу с ловушкой под ней, нет гарантии, что он заметит ту же самую мёртвую козу, под завязку напичканную корнем лучника, но я отбросил эту идею как неконструктивную.
На всякий случай мы оставили ловушку и взведённого скорпиона как есть и отправились назад на Касл Фарм. Начну с того, что когда мы перевалили через верхушку Хогс Бэк по направлению к Касл Лэйн, я принял красивое красное свечение в небе за последний отблеск заходящего солнца. Пока мы приближались, я продолжал надеяться, что так оно и было. Тем не менее к тому времени, как мы миновали айвовый сад, эта гипотеза больше не казалась подходящей.
Мы обнаружили Лютпранда в гусином пруду. Глупый болван, он сиганул в воду, чтобы спастись от пожара. Конечно же, там на дне была грязь глубиной три фута. Нужно было сказать ему об этом.
Между прочим, я думаю, что Лютпранд был моим сыном. Во всяком случае, семнадцать лет назад я знал его мать слишком хорошо. Естественно, никогда нельзя сказать наверняка. Но он сильно напоминал меня. Прежде всего он был таким же полоумным болваном, как я. Засесть в пруду, чтобы спастись от огня, было как раз тем, до чего я мог додуматься в его возрасте. И, разумеется, его там не было, когда мы вырыли этот чёртов пруд двадцать один год назад, следовательно, как он мог знать, что было выбрано болотистое место, больше ни для чего не годное?
