— Ого! — мистер Боллард метнул на него проницательный взгляд. — Так ты влюблен.
— Всем сердцем!
— Ну же, ну же, рассказывай! — прорычал брокер. — Она красивая?
— Ангел!
— Все они ангелы, пока не выйдут замуж. Богатая?
— Думаю, да, но не знаю. Более того, мне все равно.
— Могу я узнать, как ее зовут?
— Я не могу назвать ее имя! — резко ответил Дик, думая, что бы сказал этот великан, если бы он упомянул имя мисс Одри Хэмбер.
— О! — Боллард выглядел сконфуженным, но быстро оправился и извинился. — Ты должен простить мое любопытство, малыш Лоусон, но твой отец был моим старым другом, и мне важно, что я могу сделать для его сына.
— Я более чем благодарен вам, мистер Боллард. В первый раз ничего не вышло, но, надеюсь, на этот раз все удастся.
— Надеюсь, надеюсь, — Боллард принялся перебирать бумаги. — Для твоего же блага будет лучше, если ты ничего не скажешь про преступление в Сарлийском лесу. Люди не любят иметь дело с кем-то, впутанным в такие темные дела.
Брови Лоусона поползли вверх.
— Я уверяю вас, сэр, что я не имею отношения ни к каким темным делам.
— Ох, я не это имел в виду. Просто для тебя, мой юный и прекрасный друг, будет лучше держать язык за зубами.
— Так я и поступаю, — сухо ответил Дик.
— Ага, так-так-так! Ты что-то знаешь? — взволновался Боллард.
— Я сказал все, что знал, во время следствия.
— Ох! — Боллард, казалось, разочаровался. — Ничего нового не выяснилось?
— Ничего.
— И никогда не выяснится.
Боллард опустился обратно в кресло с мрачным и даже угрожающим видом.
— Убийство в Сарлийском лесу навсегда останется в числе нераскрытых преступлений.
— Похоже, что так, — сдержанно согласился Лоусон. — Но вы знали леди Хэмбер довольно близко, ведь она вышла замуж за вашего шурина. Какое ваше мнение по этому поводу?
— Моя единственная догадка — ее прикончил один из ее многочисленных врагов.
Дик кивнул.
— Так говорят и жители деревни. У нее было много врагов?
— Легче сказать, что у нее не было друзей. Леди Хэмбер все ненавидели — да простит меня бог, что я говорю так об умершей.
— Неужели? А что насчет ее прошлого?
— В ее прошлом нет ничего компрометирующего. Из знатной семьи, целомудренная, идеальная, выше всяких похвал. Все это правда, и тем не менее не было на свете более въедливой, злобной сплетницы, чем она. Все ее достоинства превращались в пороки.
— А как она ладила с пасынком и падчерицей?
Боллард выглядел неловко, но ответил достаточно честно, подавленным рыком:
— Она запугивала и превращала их жизнь в каторгу. Они не любили ее, а она не любила их. Ее смерть принесла им облегчение.
