Он выше их по своей духовности и им, смертным людям, совсем не ровня!
Зато с Алексеем маньчжурам было намного проще общаться. И всё это происходило, как бы на одном, человеческом и им доступном, уровне. И поэтому вино в его чарке никогда не переводилось.
Наполнять её стало общей городской традицией. И даже молодые пары стремились сюда, к этому доброму символу города. Они весело лили в кружку казака вино и, как голуби, сладко целовались.
— Пей Лёшка, и гуляй на нашей свадьбе!
Но не долго так продолжалось, через несколько лет японцы оккупировали большую часть их страны. Возле деревянных казачьих монументов японские солдаты сгруппировались и весело тыкали в их деревянные тела своими острыми саблями. Затем лихо отрубили деревянному Алексею Федоркину руку с полной кружкой вина. Первым не выдержал такого издевательства над монументами всегда добрый и улыбчивый маньчжур Венька. Для него они были всегда живыми.
Пущенный его сильной рукой плотницкий топор как бритвой снёс голову японскому офицеру, под самую луковицу. Рикошетом задел и второго солдата. Страшный вой покалеченного солдата послужил сигналом к общему восстанию горожан против произвола иноземцев. Целые сутки горожане яростно бились с ненавистным врагом. Многие жители молили Чингиз Хана Бодрова о помощи.
— Помоги нам, русский казак, на тебя вся надежда. Только ты сможешь, атаман, со своим войском вырезать столько нам ненавистных врагов, нам это не под силу. Вся страна наша плачет и стонет. И молит тебя! Помоги нам, добрый Бодров!
Но догорали обломки деревянных казачьих статуй, и создавалось впечатление, что и они, тоже корчась, постепенно умирают. В этом страшном городе.
На берегу Амура уже стояла баржа с нашего берега и с нетерпением ждала сотню. Такого возвращения с войны им и в сладких снах не виделось.
Сам Лука тоже ничего не знал и не планировал такой переправы. А тут баржу, как по заказу подали. Оказалось что Окружной Атаман Лютов поднимался вверх по Амуру из Хабаровска, до осаждённого Благовещенска. И по пути следования проводил мобилизацию казаков на войну. Хотя те и так уже давно были самомобилизованы, даже женщины и подростки были при делах, согласно предписанию военного казачьего устава.
Лютов с нетерпением ожидал сотню Бодрова, чтобы и его сотню взять в поход на Благовещенск. Тем более, что те уже успели побывать в боевых действиях. И тут уже сам заинтересовался происходящим.
Для военного времени всё это выглядело очень странно — вся эта процессия из набора повозок, кибиток и немногих верховых казаков. Огромные вороха различной мануфактуры на возах и прочего другого скарба. В сопровождении двух орудий и боеприпасов к ним. И вокруг всего этого добра счастливые лица казаков и маньчжуров в окружении такой же весёлой конной охраны.
