Сталкер, против опасений Учителя, не высмеял его. Только медленно покачал головой, словно отбрасывая собственные мысли, а потом пробормотал набожным тоном единственное, но так много значащее слово:
— Чистые…
Помнящий тяжело вздохнул.
— Чистых не существует, — уверил он, — Уж можешь мне поверить.
У каждого города есть свои легенды. Вроцлав в этом смысле не был исключением. Еще до Атаки люди рассказывали невероятные вещи о немецком подземном городе — о километрах таинственных туннелей, тянущихся от центра до самой Собутки и Лешницы. Никто их не видел, не было ни одного доказательства их существования, и все же умы исследователей, одержимых и простых обывателей и через десятки лет раскалялись добела. Когда последний из уцелевших сошел в каналы, их мысли заняли новые рассказы, а в мифических гитлеровских подземельях зароились Чистые. Кем они были — того не знал никто. Ни одного из них никогда не схватили, а достоверные случаи, когда их видели, можно было перечесть по пальцам одной руки.
Если верить возвращающимся с поверхности собирателям и сталкерам, таинственные фигуры появлялись порой в море руин — чаще всего где-то вдали — и исчезали, не оставив и следа, если кто-то отваживался подойти ближе. Только в нескольких случаях разведчики, как раз сидевшие, притаившись, в укрытиях, видели тех людей по-настоящему вблизи — по крайней мере, так они утверждали. Называли их Чистыми, поскольку те имели идеально гладкую кожу на лицах, словно никогда не испытывали на себе влияния излучения, а носимые ими серые защитные комбинезоны всегда выглядели новенькими, будто взятыми со складов. Так говорили немногочисленные свидетели, но никто и никогда не предоставил доказательства существования таинственных пришельцев из неисследованных подземелий. Со временем старые городские легенды слились с новыми, и Чистые теперь заселяли недоступные для уцелевших немецкие туннели, ожидая должного часа, чтобы вернуться и принять под свою руку поверхность.
— Фигню несешь, мужик, — раздраженно произнес Учитель. — Нет никаких Чистых. И не был никогда. Это только бредни, рассказываемые такими дураками, как ты, чтобы выцыганить у местных дармовую порцию самогона.
— Неправда, — возмутился Гвоздь, — Я знаю, что я видел. А ты знаешь, что слышал.
Наличие рации было неоспоримым фактом, но такое вовсе не означало, что мертвый анклав населен существами, которые оставались здесь постьядерными соответствиями йети и биг-футов. Прежде чем Помнящий сумел ответить сталкеру, он почувствовал рывок веревки, соединяющей его с сыном. Сидящий чуть поодаль Немой развел руки в вопросительном жесте. Он не мог слышать людей, которые обыскивали туннель, не видел и губ отца и его собеседника. Потому ничего странного, что сильно обеспокоился странным их поведением. «Ничего серьезного, — успокоил его жестом Учитель. — Сейчас пойдем дальше».
