Нескончаемое время спустя Давидович наконец ввел Прюитта в окруженный книжными стеллажами кабинет, жестом пригласив занять кожаное капитанское кресло перед потрескивающим камином, а сам уселся напротив. Президент был относительно молод – под пятьдесят, с массивной комплекцией и широкими плечами землепашца. Его волосы были по-прежнему черны как вороново крыло, и только на висках искрилась седина.
Явившийся слуга предложил Прюитту бокал темного напитка.
– У нас он называется сливовицей, – пояснил Давидович после ухода слуги. – Местное сливовое бренди, – и приподнял бокал: – Živeli! За долгую жизнь.
Прюитт поднял бокал в ответ, кивнул хозяину и пригубил напиток. Алкоголь обжег горло, оставив сладкое послевкусие.
«Недурно».
Прюитт сел поровнее, готовясь утвердить общие планы.
– Вы весьма любезный хозяин, – начал он. – А ваша жена очаровательна.
– Моя жена – корова, но спасибо на добром слове. Нам удобно друг с другом, и она родила мне двух крепких сыновей. А люди ее любят, так что мне ли жаловаться? Вы ведь так и не женились, да?
Прюитт внутренне усмехнулся, понимая, что начальник штаба Давидовича полностью проинформировал президента по поводу трагической кончины жены Келлермана. Этот вопрос был призван вывести гостя из равновесия. Однако Прюитт сохранил полнейшую невозмутимость:
– Я вдовец.
– Ах да, простите… Теперь припоминаю, что у вас есть замечательная дочь. Очень умная.
– Да, она такая, – не без гордости ответил Прюитт. И на миг ощутил вспышку других чувств: угрызения совести за то, что водит Лауру за нос по поводу всего этого, но еще и страх, что в один прекрасный день она может прознать правду.
– Какое несчастье, что она лишилась матери в столь юном возрасте!
Прюитт склонил голову в знак согласия, воспользовавшись этим моментом, чтобы взять себя в руки.
– Это дело давнее. Но давайте обратимся от прошлого к будущему. – Любезно улыбнувшись, он перешел с места в карьер: – Я слышал, что в последнее время у вас возникли какие-то сомнения по поводу нашего соглашения.
Президент поерзал в кресле, сверкнув темными глазами на пламя в камине.
Так вот как ты выводишь оппонента из равновесия… давая ему знать, что знаешь все его секреты.
– Я… склонен передумать, – признался Давидович.
Прюитт откинулся на спинку кресла, баюкая бокал со сливовицей в ладонях.
– Как это?
– Вы от этого соглашения существенно выгадаете.
– Разумеется, – развел руками Прюитт. – Я же бизнесмен.
– Я понимаю, но…
– Вам кажется, что
