Совмещением идей Маркса и Фрейда активно занимались и в Советском Союзе в 1920-е годы. Особо следует отметить таких исследователей, как Л.С. Выготский, А.Р. Лурия и И.Д. Ермаков. Однако самый большой вклад в разработку фрейдомарксистского учения внесли философы и социологи Франкфуртского института социальных исследований (Франкфуртская школа), а также Вильгельм Райх, врач по образованию, непосредственно работавший с Фрейдом и считавшийся одним из его самых талантливых учеников.
Вильгельму Райху удалось соединить знания, полученные в ходе клинической практики, с опытом общественной деятельности, политической борьбы активиста коммунистической партии. Результатом этого синтеза стало появление сексуально-энергетической социологии, органично соединившей самое важное из глубинной психологии Фрейда с марксистским учением. Указывая на важность и перспективность интеграции психоанализа с марксизмом их обоих, Райх, тем не менее, говорит о появлении абсолютно новой, независимой области знаний: «Сексуально-энергетическая социология разрешает противоречие, которое побудило психоанализ предать забвению социальный фактор, а марксизм — происхождение человека от животного. В другом месте я отметил, что психоанализ является матерью сексуальной энергетики, а социология — её отцом. Однако ребёнок — это нечто большее, чем суммарный итог своих родителей. Он представляет собой новое независимое существо — семя будущего» (Предисловие к работе «Психология масс и фашизм» издания 1942 года).
С чем связано кажущееся стремление выделиться из рамок марксистской социологии в отдельную независимую область знаний. Неужели рамки марксизма стали тесны? Думаю, причину следует искать в особенностях исторической ситуации, приведших к вульгаризации марксистского учения. Важно отметить, что первоначально вульгаризация марксизма (конец XIX — начало XX века) была вызвана объективными обстоятельствами: лишь упрощённый марксизм мог быть воспринят рабочими того времени. Вульгаризация на том этапе была важным условием пропагандистского успеха. Однако с изменением условий, с появлением новых явлений в жизни, тех же рабочих партий, «такого» марксизма стало явно не хватать для достижения цели освобождения трудящихся. Более того, сами эти цели стали трактоваться довольно расплывчато и неопределённо. Беда в том, что, как правильно отметил Борис Кагарлицкий в своей книге «Марксизм. Не рекомендовано для обучения», «функциональное использование марксизма находилось в противоречии с его теоретическим развитием, более того, оно находилось в противоречии даже с задачами развития самих рабочих партий. Ведь дело не только в интеллектуальной красоте теории, в том, насколько тонко мы понимаем нюансы. Жизнь меняется, теория должна анализировать её и давать ответы на всё новые и новые вопросы. А картонная теория для такого дела непригодна». Марксистское учение успешно завоевало рабочие массы, повсеместно стали появляться социал-демократические и чуть позднее — коммунистические партии, численность которых пошла на тысячи и десятки тысяч, однако в плане теории наметилась тенденция к догматизации и упрощению, причём эта тенденция всё отчётливее проявлялась и исходила от признанных «вождей» и «учителей», таких как Каутский, Адлер и Плеханов.
