Небрежно бросив свиток в сторону моих конвоиров (Керт радостно поймал «указ» и начал разглядывать, но Бочка дал своему младшему товарищу увесистый подзатыльник, после чего забрал свиток себе), барон легко спрыгнул на землю. Кольчуга под плащом звякнула. Мне подумалось, что она, вероятно, тяжелая, но Этвик двигался так, словно и не чувствовал лишнего веса.
— На мечах? — спросил барон деловито.
— Да! — подтвердил капитан. Впервые я видел его в таком возбуждении: глаза блестят, на губах — улыбка, а руки подрагивают от нетерпения.
— Здесь?
— Здесь!
Этвик неторопливо отвел коня подальше. Люди барона тоже спешились и занялись приготовлениями площадки для боя. Барон же с помощью мальчишки-оруженосца снял кольчугу (под ней оказалась белая полотняная рубаха с длинными рукавами, но Этвик сбросил ее тоже) и чулки. Вероятно, он хотел уравнять себя с противником — у капитана доспехов не было. Но глядя на могучий торс, на плавные, исполненные грации движения, я понял: барон драться умеет и любит. А без кольчуги он сможет двигаться еще быстрее, еще легче. Наверное, наш капитан все-таки погорячился.
— Я готов, — провозгласил наконец Этвик. — Обойдемся без церемоний.
Он шагнул внутрь очерченного круга и на миг застыл, давая окружающим возможность хорошенько оценить диспозицию: все ли по чести?
Высокий по здешним меркам, барон был отлично развит физически. Каждая его мышца прорисовывалась отдельно, в то же время составляя одно целое с соседними. Все это смотрелось гармонично, и я даже немного позавидовал здешнему хозяину.
Меч в его руках словно сам просился в бой. Чуть тоньше и длиннее, чем у капитана, он все же был довольно-таки массивным, однако на вид казался необыкновенно легким, изящным. Наверняка его выковал искусный оружейник. Впрочем, впечатление легкости могло быть обманчивым. (Помню, как-то один товарищ попросил меня подержать сумку, которую сам он нес без особого труда. Я оптимистично взялся за ручки — и от неожиданности едва не уронил порученное мне имущество. Сумка весила килограммов тридцать.)
Что касается капитана, то он напыжился, как мальчишка, которому впервые в жизни поручили что-то важное. Теперь он выглядел моложе, чем обычно, и я подумал: должно быть, парню не больше тридцати. Интересно, откуда у него этот энтузиазм по поводу предстоящего поединка? Он всерьез предполагает выиграть? Или просто никогда раньше не дрался с настоящими баронами?
Почему-то мне его вдруг стало жаль. По сравнению с Этвиком парень не блистал комплекцией, свой меч держал хоть и уверенно, а все же с напряжением. Если он не припас никаких трюков, то барон запросто проткнет его на первой или на второй минуте боя. А ведь капитан, по сути, очень даже неплохой человек.
