— Но-но, вы мне не пришивайте!
Я обогнул его по дуге и загородил собой дорогу.
— И всё же, почему «нельзя»? Что вам мешает помочь Ляпишеву? Ваши аргументы!
— Послушайте, вы! У меня на каждом месте два человека. Они работают и в первую, и во вторую смену. По очереди! Они меняются сменами. Понимаете? Если одному отдать первую на всё время, значит, другому придётся трубить во вторую. Изо дня в день, изо дня в день! И так всю жизнь! Как, по-вашему, это справедливо?
— Положим, не всю жизнь, а какие-то два года.
— Всего?! Два?! — передразнил начальник. — Спасибо, обрадовали! Слышал бы вас Петрыкин! Сменщик Ляпишева.
— Я знаю одно: Ляпишев должен учиться — и вы обязаны сделать для этого всё! Свариться всмятку, вкрутую, а помочь!
Начальник цеха яростно пошевелил губами — не знал, чем ответить. Ага, всё же что-то придумал.
— Вы имеете хотя бы скромное, вот такое, — он показал мизинец, впрочем, не столь уж маленький, длинный и кривой, — представление о КЗоТе?
— А это что за овощ?
Он шумно вздохнул, даже развеселился, решил, мол, наконец-то меня можно взять за рога.
— Трудовое законодательство! Вот какой это овощ! Или фрукт!
— А-а, о нём я имею. Представление.
Это было правдой, пусть и скромное, но я всё же имел некое представление об этом документе из рассказов моего отчима, уволенного начальником-самодуром.
— Так вот. КЗоТ запрещает подобные штучки. Подобные штучки пахнут судом.
Начальник цеха смотрел на меня с сочувствием. Но, пожалуй, соболезновать-то было ещё рано.
— Тем хуже для вас, — сказал я ехидно. — Вы не представляете, с кем связались, и скоро об этом пожалеете! А связались вы с таким малоприятным типом, как я! На свою голову. Скажу откровенно, без ложной скромности: я — человек сволочной! Настырный склочник! Меня, бывало, вышвырнут в дверь, я — назад через форточку. Я завалю все инстанции, газеты и телевидение доносами. Лживыми, разумеется. Из-за них вас возненавидит ваше начальство. В конце концов я вас оклевещу. Нагло, бесстыдно! Правда, ещё не придумал как.
— Вы серьёзно? — спросил он, оторопев.
— Это моё любимое занятие: доставлять неприятности другим. Я — садист!
— И как же вас держат в школе? Такого?
— В школе не знает никто. Я маскируюсь под гуманиста. Вы первый, перед кем я цинично разверз чёрные бездны своей мерзкой душонки. Пожалуетесь — вам никто не поверит. Для всех я добряк! В общем, погуляйте, подумайте, как помочь Ляпишеву, а я пока посижу.
— Ну, знаете…
— Пожалуй, удобней здесь.
