– Ну так довольно, так уже и пойду и привезу. Только ты не бранись, так и все хорошо будет.
* * *
– Много ли вас глухих здесь собралось?
– Никого нет.
– Чего же вы здесь так крычите, что нельзя и в комнате сидеть?
– Мы кажется не крычим, а потихоньку говорим.
– Не лезь ты мне в глаза, потому что скверно слушать твоего разговора.
– За что вы здесь бранитесь?
– За пустяк, как тот говорил. Сама ничего не хочет делать, да только сидя грызется: а то ей то сделай, а то ей то (другое) сделай, а сама то как госпожа какая сидит, да еще и не отзывайся против ее.
– Этак бы и я сумела сидеть да загадывать, что кому делать
Конецъ этой части.
Священникъ Платон Тихоновичъ.
Января 31 дня
1875 года.
Лунин.
* * *
Это был труд не одного месяца, не одного года. Практически завершив его в 1874 году, он перед отправкой в комитет по проведению конкурса на создание учебников для школ Северо-Западного края переписал свою работу набело, поставив январскую дату 1875 года. В основе – поразительные наблюдения Тихоновича за местной жизнью, точное воспроизведение им услышанного. При этом отменный перевод, какому можно только позавидовать. Сохранены все языковые нюансы. Надо заметить, что собранный языковой материал отображал и весьма обширный регион.
Сам конкурс проводился Минской дирекцией народных училищ Минской губернии под патронажем Виленского учебного округа.
Отмечу, что литовскому филологу Ф. Куршату с его грамматикой повезло гораздо больше, чем Тихоновичу. Написанная примерно в одно время, если не считать нескольких месяцев в пользу Тихоновича, она, тем не менее, сразу была издана в немецком городе Галле в 1876 году.
Статья известного ученого и филолога профессора Варшавского университета Евхима Карского «К вопросу об этнографической карте белорусского племени», им и напечатанная в 1902 году в «Литовских епархиальных ведомостях», имела ряд одинаковых моментов с грамматикой Тихоновича. Тот же Карский составлял свою этнографическую карту на основании того языка, на котором разговаривали жители той или иной местности. Так вот, основные особенности, которые имеет только белорусский язык, и взяты им за основу в этом этнографическом труде. Отмечу, что эти особенности были отмечены Тихоновичем при написании своей грамматики свыше тридцати лет назад.
Перевод на русский язык так же входил в условия конкурса. Он был необходим ученикам для того, чтобы через перевод они могли более объемно постигать изучаемые предметы.
