Вышло это простодушно — так в детстве мы даем себе слово начать делать то-то и то-то, начать жить по-новому. Но почему именно он связывает перелом в своей жизни с пятнадцатым числом?
— Очень просто, — сказал он, — пятнадцатого мы начинаем проходку главного ствола. И если все пойдет хорошо, нам немного легче будет жить.
— А должно пойти хорошо? — спросил я.
Я с волнением ждал, что он скажет о проходке ствола на шахте «Капитальная». Как он расценивает идею Максима Саввича. Стала ли она и его идеей…
— Должно, — сказал Приходько.
Мы оба, наверное, вспомнили то заседание бюро, на котором обсуждался вопрос о проходке главного ствола на шахте «Капитальная».
— Егоров, — проговорил Приходько, — знает не только слабые стороны Приходько. Он хорошо знает, в чем сила Приходько. А сила его в том, — продолжал он говорить о себе в третьем лице, — что дай этому Приходько хорошую идею, и он эту идею осуществит в самые короткие сроки. Он и материал достанет, и людей мобилизует. Он все сделает, только подтолкни его.
Он пожелал мне спокойной ночи и, кажется, быстро уснул. А я еще долго сидел на подоконнике, смотрел, как светлеет небо, и думал о том, что говорил Приходько. «Чего я хочу? Хотел бы проснуться лет, скажем, через пятьдесят и хоть одним глазом увидеть, что будет с нашим районом, что будут тогда делать райкомы…»
Проснулся я на рассвете. Приходько в комнате уже не было. «Он уехал по зорьке», — сказал мне его отец. Уехал организовывать новое мероприятие.
Когда я думаю о Василии Степановиче и о Приходько — что отличает их друг от друга, — то мне кажется это отличие вот в чем: Егоров умеет в самом маленьком вопросе выделять главное и даже в сугубо технических проблемах он умеет находить политическое зерно.
Этим я нисколько не хочу унизить Приходько. Наоборот, после памятной ночи на «Девятой» шахте я увидел Приходько в новом свете и лучше понял, что имел в виду Василий Степанович, когда говорил, что Приходько «цепкий мужик». Я хорошо помню то заседание бюро райкома, на котором обсуждался проект проходки ствола Максима Саввича.
Докладывал Афанасьев. Он развернул чертеж со схемой всасывающей пики и стал коротко объяснять идею проекта. Предстояло внедрить в породу, заполненную водой, всасывающую пику — цельнотянутую стальную трубу, в двенадцать метров длиной. К пике подводился насос. Стальной наконечник пики забивался домкратом в породу, бурил ее. Труба пики имела отверстия, которые вбирали, всасывали воду и подавали ее в насос. По мысли Максима Саввича, всасывающая пика должна была ускорить темпы проходки ствола в пять раз против обычного способа.
