– А оно мне надо? – показав животному язык, удивился домовой.
– Но в сказках…
– В сказках из нашего брата чучело огородное делают! – Лютый глянул на соломенную фигурку над дверью. – Похож?
– Не особо.
– Конечно, я ж это… лучше. Кстати, если накормишь – узнаешь, че умею. А нет – так топай отсюдова.
– Ты и так половину сала умял. Не буду я тебя кормить! – шутливо погрозив кулаком, вознегодовала Наташа.
Лютого ответ не устроил, но похвастаться собою ему хотелось больше, чем прогнуть Наташу.
– Жадина. Так и быть, задарма расскажу. – Он призадумался, пожевал ноготь, вновь сплюнул на пол. – О! Вспомнил. Искусно взбиваю подушки и вытаскиваю из них перья, подсматриваю в дырку бани, тем самым, между прочим, огораживая вас от подглядывания другими. Ягоды помогаю собирать.
Речь Лютого приобрела высокопарные нотки. Он так гордился тем, что пакостничал!
– Себе в рот? – понимающе закончила Наташа.
– Нет, – Домовой поджал губы, – обижаешь. На землю роняю…
– Понятно. Никакого толку от тебя. Ноль без палочки.
Наташа сложила указательный и большой колечком.
– Слухай, девчонка, а чего ты ожидала? – обиделся Лютый. – Прынца заморского?
– Ну, уж точно не карманного хулигана!
Домовой за ответом за пазуху не полез, но и Наташа не отступала, поэтому вместо толкового диалога посыпались взаимные упреки. Обсудили все: вес, рост, достоинства и недостатки друг друга. Да так бы и переругивались до хрипоты, если бы не заверещал дверной звонок. Лютый мигом исчез за холодильником, а Наташа открыла дверь.
На крыльце стоял Дима. Судя по заспанным глазам, встал он недавно. Это подтверждали и помятая футболка, и зевания во весь рот, и растрепанность: чуб так вообще топорщился, словно иголки у ежика. Друг радостно поздоровался:
– День добрый, болящая.
Наташа помахала рукой, хотя на секунду застыдилась даже смотреть на Диму. А вдруг бабушка не придумала?.. Что называется, закрался червячок сомнения.
– Привет. Чай будешь?
– Ага, с сахаром. О, сало кушаете, а мне не предлагаете! Можно?
Наташа покосилась на надкусанный шмат. Не заразно ли кушать после домового? Правда, Дима не особо-то и спрашивал разрешения, а сразу отрезал кусок толщиной с палец и запихнул в рот, помотав головой на предложенный хлеб.
– Пока ты отлеживалась, мы зажигали. Я домой с рассветом приплелся и сразу завалился спать, – прожевав, ответил он. – Четыре ложки.
– Уже четыре? – Наташа перемешала приторную жидкость и вручила ее другу. – Там три. Тебе хватит, а то слипнется.
