Сказки нагло врали. Никакой седой бороды не было, впрочем, как и любой другой растительности на абсолютно лысой голове – разве что по-девичьи пушистые реснички да кустистые светлые брови.
– Молочка? – пытаясь справиться с растерянностью, пролепетала Наташа.
– Лучше сальца. С папироской, – потребовал домовой. – Да побыстрее.
Выбора не оставалось – просит же. Достав сало из холодильника, Наташа хотела отрезать кусочек по размерам существа, но существо проворно спрыгнуло ей на плечо, а после, перебравшись на стол, жадно откусило от целого шмата.
– А сигарет не найду – все у дедушки, – уточнила Наташа.
После она на всякий случай отошла от малюсенького мужичка подальше. Прошлое ее знакомство с нечистью ничем хорошим не закончилось. Нет, закончилось, да только для нечисти.
– Эх, ты. Ладно, и так покатит.
– Как тебя зовут?
– Добрыня Никитич, – известил домовой.
– Да?
– Шутка, – тут же загоготал он. – Приятно познакомиться, Владимир Красно Солнышко.
Он протянул ладошку, но Наташа не спешила ответить на рукопожатие. В ее взгляде появилась лукавость.
– То есть Русь крестил именно ты?
– Все-то знаешь, девчонка. – Гость сплюнул горошинку черного перца и сыто отрыгнул. – Эх, на самом деле меня кличут Лютым. Без базара.
А что, имя подобрано в точку: больше всего существо напоминало уменьшенную копию криминальных братков. Наташа раньше любила смотреть российские сериалы, и там изображался именно такой типаж. Голова выбрита начисто, через всю левую щеку тянется шрам. Голосок, правда, подкачал, но кто сказал, будто не бывает пищащих «бандитов»?
– Приятно познакомиться, я – Наташа, – отсмеявшись, представилась она.
– Приятно сожрать оставленную размораживаться курицу, а обставить дело так, чтобы попало кошке. А как тебя звать – мне по барабану.
Лютый поковырялся в ухе.
– Ну и ладно.
– Лучше скажи, че тебе надо от меня? – хамовато вопросил домовой.
– Шоколада, – в тон ответила осмелевшая Наташа.
– Ха-ха, не смешно. Ну? Я долго ждать не буду, мое время стоит таких деньжищ, что тебе и не снилось.
В голосе появилось нетерпение. Для пущей убедительности Лютый побарабанил по столешнице сразу и руками, и ногами. Замершая на табуретке у стола кошка осторожно принюхалась к домовому, даже облизнулась, но на вкус пробовать не отважилась, только ощетинилась, готовая к нападению.
– Чем ты занимаешься? – перевела беседу в мирное русло Наташа, взяв кошку на руки и усевшись на краешек стула. – В доме убираешь?
Кошка зашипела, а затем вырвалась и выбежала в коридор, откуда, прижав уши, пялилась на маленькое вертлявое существо.
