— А что, — сказал отец. — Я не против. Если меня пригласят, конечно. Согласен быть носильщиком, поваром, проводником.
Как быть? Пригласить отца или идти одному?
Отец — человек знающий. Он был на войне. И даже из пушек стрелял. У папы широкий военный ремень с бляхой и орден есть. И медали. Значит, он тоже храбрый. Он посмотрит на след, скажет, какой это зверь пробежал, какая крикнула в лесу птица. И умеет варить охотничий суп из кореньев. Отец не то, что мама: не ешь снега, застегнись, не ходи туда, не гляди сюда. Отец — человек надежный, и как же в экспедиции без подчиненного?
— Только я буду главный, — поставил он жесткое условие. — Ты носильщик, а я начальник. И костер я буду разжигать. И дичь обдирать. И есть сырое мясо.
— Сырое мясо! А для кого я пекла торт? — сказала мама. — Вы же не дикари, чтобы есть сырое мясо. Возьмите торт, я упакую. Он очень калорийный.
Торт? В великий поход к луне? Кушать торт у таежного ночного костра?
— Торт мы не возьмем, извини, пожалуйста. Сухари я положил. Остальное добудем в походе. Надо еще соли.
Конечно же, не забыть соль. Кто знает, сколько дней продлится экспедиция. И неизвестно, чем будешь питаться в дороге.
Сосны сомкнулись над головой, внизу темень. И никого: экспедиция продвигается диким нехоженым лесом. Молодые сосенки с макушки до земли облеплены снегом, стоят плотной толпой, а в таловых карчах-крепях — сумрак, как ночью. Лишь редко где пробьется солнце и полянка ослепительно засверкает тысячью звездочек.
Ни звериного следа, ни голоса птиц, лес замер, дремлет. Только поскрипывают лыжи.
Вот в таких глухих местах живут, наверное, маленькие лесовички-лешие. А их шалашики спрятаны где-нибудь в таловых карчах, в самой гущине.
— Стоп!
Начальник Экспедиции, махнув рукой, дал знак остановиться. Надо оглядеться: что это темнеет среди кустов? Островерхое что-то, занесенное снегом. Шалаш? Двускатный домик-шалаш весь под снегом, а внизу черная круглая дыра — вход.
А это кто возле большой сосны? В белой пушистой шапке? И смотрит прямо на охотника. Волнуясь, охотник вгляделся в сумрак леса, нерешительно шагнул — и старичок у сосны тоже качнулся, тоже шагнул! Только в сторону шагнул, будто хотел юркнуть, спрятаться за сосну.
Охотник испуганно замер, и старичок тоже остановился, боязливо выглядывая из-за сосны. Какой же он странный, лесной человечек, ты шагнешь — и он шагнет! И все хочет спрятаться, исчезнуть. Ты остановишься — и он тоже замрет и смотрит на тебя…
